-- Немедленно проснуться, отложить все дела и начать хором разучивать новую песню.
На следующий день его сняли и с этой должности. В бумаге, посланной по его персональному делу в Главное управление Полярной авиации, значилось, что он, "грубо используя служебное положение, пытался принудить во внеслужебное время сотрудников и сотрудниц (подчеркнуто особо) разучивать нецензурную песню неизвестного содержания".
Понесенное им вторичное наказание не было, видимо, слишком долгим, уже через пару лет выяснилось, что он снова стал летчиком, на этот раз уже в системе Полярной авиации. А поскольку летчик он был действительно классный, то дела его довольно скоро пошли в гору. К середине шестидесятых он уже стал начальником крупного авиапредприятия на Северо-востоке, был награжден орденами и впоследствии с почетом ушел на пенсию.
А песня осталась на Крайнем Севере как безымянная.
Когда деньги "не играют рояли".
Рассказывает Николай Адаменко (Харьков), хотя Дмитрий Бикчентаев (Казань) утверждает, что это -- чистейший "фольклор".
-- Дело было во второй половине 80-х, когда Андрей Козловский еще работал сварщиком "на северах" и "на материке" появлялся с карманами, оттопыривавшимися от обилия билетов Госбанка СССР.
И вот он сидит в компании своих казанских друзей в не очень меблированной квартире какой-то общей знакомой. Сидят, "квасят". В какой-то момент горючее заканчивается, а энтузиазм еще нет, и Андрей как наиболее кредитоспособный участник события вызывается пополнить запасы. Исчезает он надолго.
Когда оставшиеся уже почти свыкаются с мыслью, что его планы на остаток дня изменились круто и окончательно, на лестнице возникает какой-то шум, возня, звучат грубые мужские голоса и раздается звонок в дверь. Хозяйка открывает, и незнакомые мужики под руководством Андрея вкатывают не очень старое пианино.
-- Вот, -- говорит Андрюша, -- зашел по ошибке в комиссионку, увидел эту штуку и понял, чего нам недоставало.
Ну, добавили, помузицировали, стали расходиться. Уходит и Андрей. Хозяйка:
-- А пианино?
-- Так ведь, может, не в последний раз...
Удалось навести справку по данному эпизоду у самого Козловского.
-- Не было этого в Казани. В Вологде было. Это пианино рублей двести стоило всего-то.
-- А что ты сказал, уходя?
-- Не помню: пьянка же была!
Лекарство для души, и не только.
Рассказывает Александр Иванов.
Концерт в Москве. Саша поет и вдруг замечает, что один зритель время от времени что-то записывает в записной книжке. Кто он и что пишет? Вроде бы не гэбэшник -- времена уже не те. Тогда кто?
