С учетом специфики аудитории...
Владимир Качан рассказывал, что в свое время он надолго исключил из репертуара песню Б.Окуджавы и И.Шварца "Кавалергарда век недолог..." после того, как однажды, привычно выводя "не обещайте деве юной любови вечной на земле...", он вдруг вспомнил, кому он это поет: дело происходило на концерте для работников ЗАГСов.
Вероятно, нечто подобное испытал и Олег Митяев, когда его во время благотворительного выступления в исправительно-трудовой колонии заставили-таки спеть коронную "Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!".
Ситуации, как и идеи, витают в воздухе. На первой полосе газеты "Известия" за 24 октября 1997 г. справа внизу красуется рисунок В.Федорова (Челябинск).
Камера. Пятеро мужчин во всем полосатом (но явно не матросы). Реплика одного из них:
-- Как здорово, что... (см. выше).
Но не все так печально. Сергей Кульбака (г.Переславль-Залесский) вспоминает, каким энтузиазмом была охвачена аудитория в подобном заведении, когда они с братом Николаем и другими участниками ансамбля политической песни (дело было в начале 80-х) пели, казалось бы, стереотипные слова о том долгожданном, но неизбежном моменте, когда решетки заржавеют, "темницы рухнут, и свобода..."
Это было прекрасно!
А вот что вспомнил Григорий Дикштейн (Харьков -- Чикаго).
В 1980 году выступал он в харьковском Дворце студентов и спел там песню, вообще говоря, посвященную правозащитнику Генриху Алтуняну, отбывавшему в то время срок. Песня называлась "Лесные пожары", и каждый ее куплет заканчивался словами "Но смерть не пугает -- страшнее / коль нечем дышать!" Было в ней и много других огнедышащих слов.
Через несколько дней Григорию звонят на работу:
-- С Вами говорят из пожарного управления. У нас скоро юбилей управления, по этому случаю концерт, и мы хотим попросить Вас спеть на нем песню "Лесные пожары".
И, наконец, история, которую рассказал Алексей Груздков (Санкт-Петербург.)
На концерте в Новосибирском академгородке (ну, публика, понятно, ученые, академики там разные) выходит молодой Евгений Клячкин. Ставит ногу на стул и, перебирая струны, задумчиво произносит:
-- Что бы вам спеть такого, попроще?
Голый натурализм.
Рассказывает Борис Гордон.
Сотрудница аппарата Совета Федерации, много лет играющая в любительской студии, разучивает к спектаклю песню Елены Фроловой на стихи Марины Цветаевой. Над цветаевскими словами "Пойду и стану в церкви // И помолюсь угодникам // О лебеде молоденьком" девушка на минуту задумывается и, как подобает студийной актрисе, соображает, как она будет представлять себе образ молодого лебедя. "Нет ничего проще, -- говорит ее молодой человек. -Он же теперь у вас в верхней палате будет заседать".
