И ничто меня не предостерегало, что беда близка.
Мне все вспоминался мягкий валлийский голос поющего Оррина, и я решил, что могу пока послушать свой собственный голос, - ну, глотнул я из фляги, задрал голову к небесам и затянул песню.
Пел я "Бреннан на болоте", про ирландского разбойника с большой дороги - эту песню я всегда здорово любил слушать в исполнении Оррина.
Только дальше первых строк я не забрался. Если человек собрался петь, когда едет верхом, так ему лучше заранее договориться со своей лошадью. Ему надо иметь либо хороший голос, либо лошадь без музыкального слуха.
Стоило только мне возвысить голос, и я тут же почувствовал, как этот кайюс * напрягает мышцы, так что пришлось мне быстренько заткнуться. Мы с этим аппалузой поначалу, стоило мне сесть в седло, все присматривались и прощупывали друг друга, пока я ему не показал, что умею ездить верхом. Но этот конь тоже свое дело знал, умел и брыкаться, и на дыбы становиться, и бить задом, а мне вовсе не хотелось доказывать свои таланты на этом каменистом склоне.
___________________
* кайюс - первоначально название диких лошадей (мустангов) в Орегоне; позднее - принятое среди северных ковбоев название лошади вообще.
И вот тут мы с ним наткнулись на призрак тропы.
II
Это был осколок белого кварца, воткнутый в трещину стены из красного песчаника.
Путешествуя по диким местам, человек, который хочет сберечь свои волосы, всегда должен быть внимательным ко всему необычному. Он обучается замечать примятую траву, сломанную веточку, замутненную воду в ручье.
У природы обычаи простые, прямые и знакомые. Животные принимают природу такой, как она предстает перед ними. Они, хоть и строят себе гнезда и логовища, очень мало нарушают свое окружение. Только бобр, которому охота устраивать себе дом под водой, строит для этого свои плотины и тем пытается изменить природу. В общем, если что-то в природе нарушено, то, скорее всего, сделал это человек.
Местность вокруг была безлюдная, и этот кварц вряд ли попал сюда случайно. Его поместила в трещину чья-то рука.
Последнее поселение, какое попалось мне на глаза, был городишко Саут-Пасс-сити, далеко на севере отсюда, а последний живой человек грязный траппер, сплошные лохмы да ободранная оленья кожа. Он со своими вьючными ослами проследовал мимо меня, как дилижанс мимо бродяги. Они просто не обратили на меня никакого внимания.
И случилось это добрых две недели назад. С той поры я не видал ни человека, ни человеческих следов, хотя повстречал уйму всякого зверья, вплоть до старого седого гризли, который добывал мед из дуплистого дерева.
