Поговаривали, что слава о его подвигах несколько преувеличена сплетнями, однако после трехлетнего близкого знакомства Ричард уже почти верил в реальность каждой фантастической истории. Внешне Джордж казался воплощением расточительного кутилы, безответственного повесы, способного думать лишь о собственном удовольствии, но никак не о последствиях.
Однако за безалаберной внешностью скрывался острый, саркастически настроенный ум, способный расшевелить даже самого скучного собеседника. Учитывая разницу в происхождении, воспитании, социальном положении, да и просто несхожесть характеров, логично было бы предположить, что мужчины не смогут общаться хоть сколько-нибудь плодотворно, однако, к всеобщему изумлению, очень скоро они стали близкими людьми. Их даже тянуло друг к другу.
– Ваша обычная комната уже готова, лорд Джордж, – чопорно сообщил дворецкий, вытянувшись по струнке.
– Спасибо, Пирсон. – Гость благодушно похлопал старика по плечу. Дворецкий заметно напрягся, страдальчески вздохнул, но все-таки нашел в себе силы учтиво поклониться, после чего с достоинством удалился.
– Серьезный у тебя страж. – Джордж шлепнулся в кожаное кресло напротив стола. – Хоть убей, не понимаю, зачем ты его держишь.
– Разве безупречный, как вечная мерзлота, дворецкий – не лучшее свидетельство моего богатства, статуса и культурного превосходства?
– Нет. Скорее, признак неуверенности в себе.
– Заткнись. – Ричард встал и, разминая ноги, прошелся по кабинету. – Если мои слуги вызывают у тебя отвращение, можешь катиться в семейный особняк на Гросвенор-сквер.
Гость энергично покачал головой:
– Ни за что! Лоренс с женой в городе, приехали сегодня утром. Кажется, путешествие в Италию чудесным образом вдохнуло жизнь в треснувший брак. Воркуют, как голубки, постоянно друг другу улыбаются, держатся за руки и что-то неумолчно лопочут на птичьем языке.
– Отвратительно. – Ричард налил два стакана виски и один протянул гостю.
– Если бы только это! Сегодня днем я случайно наткнулся на них в оранжерее. О Боже! Это было ужасно. – Джордж вздрогнул и влил в себя изрядную порцию спиртного. – Резвились, как молодые любовники, в чем мать родила. Среди цветущих орхидей! Нет уж, пока они в Лондоне, моей ноги в собственном доме не будет. Но хуже всего то, что теперь я не смогу без содрогания войти в оранжерею, а от одного лишь вида орхидей будет тошнить до конца жизни.
Джордж снова вздрогнул и нервно припал к живительной влаге. Ричард рассмеялся. Сам он не пил, а лениво покачивал стакан и наблюдал, как колышется янтарная жидкость.
