За его спиной, замахнувшись молотком для еще одного удара, с ухмылкой на лице стояла беззубая старуха.
— Что-то долго их нет, — жаловался Лэндер, всплеснув водкой в своем стакане, и сделав глоток.
— За целый день они ни разу не оставались вдвоем.
— Думаешь, они себя сдерживают?
— Думаю, они любят друг друга, милый.
— Знаю, знаю.
Рут села на кровать позади него. — Знаешь, ты точно не чемпион мира по сдержанности и терпимости. А помнишь ту ночь на веранде?
Он мягко улыбнулся. — Я тогда все боялся, что твой отец нас застукает.
— А как ты принес банку масла на следующую ночь?
— Удивлюсь, если кто-то заметил, что диван перестал скрипеть.
— Я точно заметила.
— Той ночью я смазал вас обоих.
— Боже, Лэндер! — Рут отвела взгляд и шутливо толкнула мужа.
— После этого ты тоже перестала пищать.
— Прекрати!
Они поцеловались. Ее губы были такими теплыми и знакомыми. Лэндер ощутил нежное прикосновение ее руки к своему бедру. — Эй, — шепнул он, — лучше не начинать.
— Лучше не начинать, — отозвалась она эхом. — Мы должны быть сдержаннее.
— К сожалению, — добавил он.
Она снова толкнула его, игриво рассмеявшись. — В таком случае, как на счет того, чтобы сходить за льдом? Это немного охладит тебя.
— Да, схожу, может встречу наших голубков. — Он взял ключ от комнаты и закрыл за собой дверь, дернув снаружи ручку, чтобы убедиться, что она действительно заперта. Спустившись по деревянным ступеням, Лэндер взглянул на три небольших двухкомнатных домика через дорогу. Никаких следов Корделии и Бена. Тогда он посмотрел в сторону автомобиля — тоже никого.
С середины грязной дороги ему открылся неплохой обзор на все шесть коттеджей, офис и главное шоссе. Он обернулся. Дорога заканчивалась здесь, неподалеку, а дальше начинался лес.
Первобытный, древний лес. По его пределам разносится таинственный шепот болиголовов и сосен…
Может они отправились покувыркаться в заросли болиголова.
Шутка не успокоила нарастающее беспокойство.
Тут уж не до шуток, когда твоя собственная дочь кувыркается с кем-то.
Уложи на лопатки меня в зеленой травке…
[4]Воображение рисовало Корделию, лежащую на спине под Беном. От одной такой мысли Лэндеру становилось не по себе.
Уложи меня на клевер пушистый,
жар тела твоего я чувствую близко.
Я просто одержим, — разозлился он на себя.
Ревность?
Бред.
Ну, где же они?
Что, если они направились в один из этих коттеджей? Проходя мимо каждого из них, он оборачивался, иногда даже шел в задумчивости задним ходом. Шесть двухкомнатных номеров. Двенадцать комнат. Свет горит только в половине из них. Перед некоторыми припаркованы автомобили. Настоящие драндулеты. На одном старинном Бьюике даже запаска сзади висела. Лэндер обратил внимание, что одно из его окон было опущено.
