— Моть, а я думаю, не Зимуха ли это, а? Помнишь, мы его задержали в гараже, он шины выкатывал?
— Зимуха… — усмехнулся Матвей Фомич. — Он давно в Гусихе не живет… А потом что тут у нас брать-то?
— А сберкасса!
— Там сигнализация.
— А восковой завод. Там свечки. Для свечек — самый сезон. Дачи. Электричества на дачах нет, по вечерам дачники жгут свечки. Он их в поезде в момент продаст и озолотеет. А телевизор — для отвода глаз…
Матвей Фомич не любил, когда жена была умнее его. Потому он Кларисину версию не принял. Отодвинул ее в сторону, громыхнув стулом. И нарочно ничего не сказал. Фуражку форменную надел и в дверь шагнул, под притолокой пригнувшись.
Только спиной пробурчал:
— В магазин я! — А чтоб Клариса не подумала, что он за кремом для бритья или еще за чем по хозяйству, добавил: — На очную ставку…
Так он это сказал, что Клариса поняла сразу: ее Мотя — умнейший мужик и на все у него свое мнение имеется.
Но душа ее была спокойна. У крыльца, возле нижней ступеньки, топор лежал. Матвей Фомич, с крыльца спускаясь, через топор перешагнул.
Клариса такую примету знала — если через топор перешагнешь, то обойдут тебя все несчастья.
Глава 6. Продавщица Люська
В Гусихе было два промтоварных магазина. Старый и новый. Пантюшкин решил поехать в новый. Там более людно. Он оставил мотоцикл возле магазина и подошел к двери. Покосился на потрепанное объявление: «Продается молодой поросенок. Видеть в любое время…» и прикрепил повыше свое, строгое:
«Граждан, заметивших что-либо подозрительное в ночь на 20-е июля, прошу зайти в отделение. Участковый инспектор Пантюшкин».
У объявления сразу же столпилось несколько женщин, и одна ухватила было Матвея Фомича за рукав, а другие чуть не набросились с расспросами, но он вовремя исчез в магазине.
У прилавка, где торговали пуговицами, нитками и расческами, не было ни одного покупателя. Самое подходящее время для откровенного разговора с продавщицей.
— К нам такой товар не завозили… — коротко сказала продавщица, повертев в руках красную расческу. — Во всяком случае при мне…
Пантюшкин подумал, что лучше бы преступник обронил на месте преступления пуговицу. Пуговица, она хоть и круглая, а многое говорит о человеке.
«Или этот Боря приезжий или он купил расческу в старом магазине…» — огорченно подумал Пантюшкин, усаживаясь на мотоцикл. С этой мыслью, что «лучше б вор оказался своим, гусихинским, чужого-то ищи-свищи», поехал он в старый магазин.
Старый магазин находился на отшибе и больше напоминал деревенскую лавку. Возле него всегда была большая лужа. Даже в жару, когда вода испарялась, на дне оставалась липкая блестящая грязь. К луже приходили гулять свиньи. Они гуляли важно и неторопливо, как в городском саду в выходной день. Пантюшкин как вспомнил про этих неряшливых свиней, представил их хрюканье, похожее на преступный смех, настроение его окончательно испортилось.
