Водитель пошел на разведку, мы слушаем дождь и разглядываем местных велосипедистов, меланхолично крутящих педали под проливным ливнем.
Возвращается Али, промокший до нитки, но молчаливо довольный. Мост не затоплен.
Прорвались!
Каменная пустошь, свинцовое небо, наперегонки мчится 4 джипа. Все дороги ведут не в Рим, у вас устарелые сведения. Все дороги — в Сахару!
— Вот она, — Али показывает рукой на оранжевый кусочек, едва виднеющийся среди ярко–желтых просторов, — а как по–русски будет "пустыня"?
Маленький отельчик в местечке Erg Chebbi полупустой, десяток верблюдов поджидают туристов. Не успев отдышаться, нас уже принимает в свои объятья бедуин Хасан.
Знакомит с 3–мя студентками из Лондона, которые вместе с нами будут ночевать в пустыне, сажает на верблюдов и в путь.
Сказать, что я испугалась, разглядывая с высоты 3–х метров землю – ничего не сказать. Я превратилась в ледяной монолит. Вцепившись в железную ручку–держалку всем телом и даже зубами, постоянно сползая вправо, и норовя упасть при каждом спуске верблюда с бархана, я испытывала нечеловеческий ужас и тоску. 2 часа таких мук точно не выдержу.
Верблюд постоянно фыркает и хрипит. Не понравилась я животному. Не любит он ежиков на горбу таскать.
Зато как веселился муж! Он оборачивался, и хохотал в голос!
"Дай камеру, сниму тебя для истории, если бы ты видела свое лицо…" Девчонки тоже счастливы на верблюдах, орут во все горло, руками–платками машут : "Я Лоуренс Аравийский! Я пленница пустыни", короче, одна я кряхтела, как старая шарманка.
Но спустя 10 минут, как–то приноровилась, и смогла оглянуться вокруг.
А вокруг… Солнечный ласкающий луч разукрашивает пески во все оттенки оранжевого, красного и золотого. Легкий прохладный ветерок гладит лицо. И тишина. Лишь фырканье верблюдов. Лишь скрип песка под их копытами. Игра света и теней делает пустыню сказочно красивой. Это не реальность. Сахара – это вымысел. Мираж. Такой же, как замок из облаков, появившийся в предзакатном поднебесье. Солнце садится постепенно, не спеша, давая время насладится, пропитаться красотой пустыни.
2 часа по барханам – вверх, вниз, сгибаясь, зажмуриваясь от страха, когда верблюд словно падает на колени, скатываясь с песчаной горы. Еще один такой спуск, и я точно перелечу через голову животного, сделав в воздухе прощальное сальто. Поджимая ноги, чтобы верблюд их не сгрыз, чуть не вывернула колено. И заднее место получило порцию массажа на год вперед. Прощайте, зачатки целлюлита, вы пришли не по адресу.
