Ник почти опрокинул их в канаву, пытаясь лучше разглядеть миссис Мерриот. Поля серой атласной шляпки скрывали слишком большую часть ее лица, а серый плащ скрывал все остальное. Черт бы все побрал, первое, что он сделает, когда Эми станет его баронессой, – это купит ей новый гардероб. Нет, первым делом он затащит ее в постель, где ей не понадобится никакой одежды. Эта мысль не способствовала внимательному управлению упряжкой. Когда он снова взял лошадей под контроль, Ник попытался накинуть узду на собственный галопирующий пульс и сосредоточится на одежде миссис Мерриот, а не на том, что под ней.
Розовое. Он оденет Амелию в розовое, чтобы подчеркнуть розы на ее щеках. Нет, в голубое – под цвет ее глаз. В бледно-желтое – в тон ее золотистым кудрям. Во все, что угодно, кроме серого. Гром и молния, что он знал о женских модах? Он уверен, что чем меньше ткани, тем лучше. Он будет настаивать на этом, потому что, хотя лорд Уорт и не хотел, чтобы каждый первый встречный и городские денди пялились на его жену, но те пышные округлости, которые он ощутил прошлой ночью, когда Эми прижалась к нему, никто и никогда не должен скрывать. Прятать подобное богатство под ярдами бесформенной серой ткани было преступлением против природы. Его жена не станет записной модницей, но и безвкусно одетой Эми тоже не будет. Барон вздохнул.
Вопрос заключался в том, станет ли миссис Мерриот миссис Николсон? Или, если быть точным, баронессой Уорт. Вот она, сидит прямо и чопорно, как школьная учительница, отодвинувшись от него так далеко на сиденье, как только смогла. Он мог видеть только ее мягкие, нежные губы – Нику пришлось снова подхватить поводья – и она поджала их с угрюмым и неодобрительным видом. Кажется, это не то время, когда нужно делать предложение.
Чем больше Ник думал о том, чтобы сделать предложение миссис Мерриот – а он почти не думал ни о чем другом с тех пор, как эта идея пробралась в его сознание, словно нежный бриз, превратившийся затем в торнадо – тем больше ему нравилась эта идея. Он спас бы кузину Грегори, предложив Эми лучшую жизнь по сравнению с той, которая ее, по всей вероятности, ожидала, живи она с леди Ростенд. Он бы обеспечил ее будущее с помощью соглашений и брачного контракта, чтобы она никогда больше ни в чем не нуждалась. К тому же ей принадлежали бы его уважение и верность, потому что Ник не собирался нарушать супружеских клятв. Вначале он рассматривал свое брачное предложение как уплату долга, спасение и защиту красивой молодой женщины. Теперь оно казалось ему лучом солнечного света в очень мрачный день. Он мог получить намного больше от этой сделки, если бы Амелия согласилась. Ради Бога, она получила бы деньги и безопасность. А он получил бы помощницу, экономку, подругу на всю жизнь – которая к тому же целуется как ангел и превращает его кровь в расплавленный жар.
