– Но нет и причины, чтобы вы сидели здесь одна, когда я предлагаю свою компанию. Если только вы не находите мое общество обременительным?
– Конечно, нет, милорд. Вы были очень любезны. Но я боюсь… то есть, моя тетя…
– Вы беспокоитесь о своей репутации?
Амелия изучала бахрому своей шали.
– Я должна считаться с соседями, милорд.
Ник был вынужден рассмеяться в ответ на эти слова. Миссис Мерриот больше пугали сплетники, чем призраки.
– Уничтожить вашу репутацию было бы плохой наградой за вашу помощь, не так ли? Однако уверяю вас, что ни один слуга не отважится появиться на втором этаже, за исключением Хопкинса, а он так же надежен, как и ваша Стоффард, так что никому не нужно об этом знать. За исключением сестер Манди, если они случайно проснутся, конечно, но думаю, что вы не могли бы найти лучших компаньонок, чем эти двое. Естественно, мы оставим дверь открытой.
Она все еще сомневалась, так что Ник добавил:
– В самом деле, мадам, я не собираюсь покушаться на вашу добродетель, а делаю это только ради вашего удобства.
Любезность лорда Уорта заставила Амелию испытывать неловкость, а также чуточку разочарования, если она будет честна сама с собой. Однако она кивнула.
– Тогда я принимаю ваше великодушное предложение.
Барон читал вслух, в то время как миссис Мерриот занималась шитьем, затем они сыграли партию в шахматы, а затем – в пикет. Ник спустился вниз в кухню и принес поднос с чаем и печеньем. Но главным образом они разговаривали. Уютное тепло небольшой гостиной и необходимость говорить приглушенным голосом, казалось, вдохновляли на товарищескую беседу, на обмен воспоминаниями и доверием. Вскоре они называли друг друга Уорт и Амелия, а потом – Ник и Эми. В конечном счете, барон почувствовал, что они уже настолько хорошо познакомились – или возобновили знакомство – что он смог спросить:
– Почему вы все же согласились приехать сюда, в это Богом забытое древнее место?
– Как почему – чтобы досадить тете Вивеке, конечно же.
Она улыбнулась ему поверх чайной чашки, и Ник подумал, что ее мужу, должно быть, страшно повезло – ведь пока он был жив, то мог видеть эту улыбку за столом для завтрака каждое утро.
– И потому, что сейчас Рождество, – продолжила Амелия, – и потому, что вы попросили. – Затем она оставила чашку в сторону и уставилась на догорающий огонь в камине. – И потому, что я знаю, как должны были чувствовать себя сестры Манди, одинокие и напуганные.
– Как вы чувствовали себя, после того, как умер ваш муж?
