Сжав зубы, Данька продолжал скачку, готовый мчатся так хоть до самого штаба Бурнаша. Все ему нипочем, поклялся про себя хлопец, лишь бы настичь Лютого. Данька достал из-за пазухи револьвер и выстрелил в сотника. В ту же секунду Сидор взмахнул руками и опрокинулся на спину, повиснув на стременах. По инерции его конь все мчался вперед, уже не понукаемый всадником.
Даниил поглядел на уносящееся неподвижное тело, натянул повод и повернул назад…
В трактире Ксанка перевязывала раненного в руку Яшку.
– Больно?
– Хорошо, – невпопад ответил цыган, глядя черными лучистыми глазами.
– Да ну тебя!
– А чего? Я, правда, всю жизнь ходил бы раненый.
Яшка заметил, как один из очнувшихся бурнашей подполз к винтовке. Цыган взял здоровой рукой револьвер и разнес крынку над головой бандита. Тот от испуга свалился замертво.
Ксанка проследила куда он стрелял.
– Сиди, не шевелись, – спокойно сказала она и продолжила перевязку.
– Люблю я ва-ас! – все тянул под гитару Буба Касторский на своем посту у дверей. Вдоль стены стояли уже семь винтовок. Один из их бывших хозяев приподнялся. – Ку-ку, – сказал ему Буба, и успокоил ударом кулака. – Боюсь я ва-а-с!
В дверях наконец появился Данька. Артист накрыл струны ладонью. Командир Мстителей прошел на середину трактира, Буба двинулся за ним.
– Ну? – не выдержал Валерка.
– Убил гада.
– Товарищ Даниил, а что с этими будем делать? – спросил Буба Касторский, обводя рукой помещение.
– Дуй на колокольню, – приказал Валерке командир. – Поднимай хутор. Народ их судить будет.
Валерка кинулся выполнять распоряжение.
– Корней жив? – спросил Данька.
Ксанка указала за стойку.
– Я его первым перевязала, но тут фельдшер нужен.
Данька зашел за стойку и увидел Чеботарева, лежащего на рогоже, с забинтованной головой.
– Эй, дядька Корней!
Раненый не отвечал. Хлопец похлопал его по плечу – никакой реакции.
– Надо его обязательно вылечить, – сказал Даниил. – Мне его кое о чем шибко расспросить надо… Ты как?
– Нормально, – ответил цыган.
– Сдюжит, – подтвердила девчонка, – пуля в кость не попала.
Цыган благодарно улыбнулся ей.
Глухим звоном донесся до них звук набата, – Валерка раскачал самый большой колокол на деревенской колокольне. Обычно звон его казался тревожным, но сейчас был торжественным и печальным, потому что бывший гимназист не мог в одиночку бить быстрее. Медленные удары плы ли над станицей, возвещая о наступлении нового в ремени…
Услышав знакомый колокол, отец Микола опустился на колени перед алтарем и начал творить молитву. Слава Богу, кончилась власть сотника Сидора Лютого…
