Был у неё с кофейным аппаратом конкретный бзик: она обязательно прочитывала все названия предлагаемых напитков, щуря глаза и шевеля губами. Хотя названия эти не менялись годами. Но всё равно, раз за разом — долго, придирчиво выбирает, что сегодня с утра выпить. И всегда тыкает морщинистым пальцем в «горячий шоколад». Без исключений. С максимумом сахара. Минут пять толчётся у аппарата — и всегда берёт одно и то же.
«Так что, дабы не терять попусту время (ведь там Ирочка ждёт кофе!), делаем раз», — Дима свершил один из необдуманнейших поступков: он обогнал Лом-бабу и успел втиснуться между ней и аппаратом. Чем неминуемо навлёк на себя все кары небесные и бывшепартийные.
— Драсть, Нон-н-на Оттомнэмнэмнэльдовна, — неожиданно заикаясь и привычно комкая непроизносимое отчество Лом-бабы, Дима жалко улыбнулся. — Я б-быстро-пребыстро. Просто т-там…
Если бы презрение имело массу, сейчас перед Димой быстро росла бы куча этого самого презрения. Нонна молчала, но так красноречиво, что мама не горюй! Дима стушевался, засуетился, еле вставил с пятой попытки купюру в купюроприёмник, чуть не промахнулся с выбором напитка, едва не взвыл, как долго это всё готовилось. Но вот хрюкнуло, крякнуло, булькнуло — и Дима достаёт картонный стаканчик. Рассыпаясь в невнятных благодарностях, он поспешил прочь, стараясь оказаться от аппарата и Лом-бабы как можно быстрее и как можно дальше.
Посекундно обжигаясь волнующимся от быстрой ходьбы кофе, Дима чуть ли не пробежал половину коридора. Но вот уже она далеко, а ОНА — близко. Значит, пора утихомирить своё рвение. Во как разогнался: все пальцы пообжигал.
«Тише, тише, — говорил себе Дима. — Вот так».
У двери в отдел менеджеров Дима приостановился, чтобы спокойно её открыть, но тут случилось непредвиденное. Кофе в стаканчике вдруг весь устремился вперёд, размазался по стенке картонного стаканчика, а где-то треть обжигающего напитка выплеснулось наружу. Дима зашипел от боли, едва успел поставить стаканчик с остатками кофе на пол, а так уронил бы — и замахал рукой. Больно-то как! Кипяток же! Он выругался бы, если бы был в коридоре один. А то вон Нонна даром что пенсионного возраста: на ушном всегда. Вот и сейчас укоризненно обернулась на чертыхающегося айтишника, нахмурилась.
«Ох как неудобно вышло!» — Дима смотрел на чёрное пятно кофе у двери. Уборщицу звать не хотелось, а эта грымза у кофейного аппарата обязательно потом разнесёт по всей фирме, какой Дима неряха. Это действительно напрягало. И айтишник решил быстро замести «следы преступления». Чуть ли не на цыпочках он прокрался в свою каморку, подхватил рулон бумажных полотенец, который всегда у него лежал в верхнем ящике стола… ну, вы понимаете, зачем… и так же быстро, крадучись, вернулся на место конфуза. Нонна, кажись, вообще его телодвижений не заметила: всё так же стояла, чуть склонив голову, всё так же щурилась на список кофе. Дима мигом вытер пятно и вновь ретировался к себе. Не выбрасывать же использованные полотенца в урну у кофейного аппарата?! Уже через несколько секунд он вновь выкатился в коридор и обречённо встал в очередь за Оттомнэмнэльдовной. Сократил, называется, время. Правильно говорят: поспешишь — людей насмешишь.
