— Алло! Зверэкс!
— Здравствуйте, — сказал я. — Повторите это, пожалуйста, еще несколько раз.
— У вас телефон разбит, или вы глухой? — спросила барышня Серебряная. Беззлобно спросила, явно меня не узнавая.
— Ни то, ни другое. Но я люблю музыку. А вы говорите так, словно играете на гобое.
— Да это же господин редактор, — произнес крохотный голосок в трубке, и одновременно с этим раскрылась дверь и на пороге возникла Даша Блюменфельдова.
Дашин голос, заставляющий вспомнить об игрушечной жестяной трубе, создал поразительный дуэт с отдаленными звуками гобоя.
— Привет! — сказала Даша, а голос в телефонной трубке подхватил: «Зверэкс, Зверэкс, Зверэкс…» Я закрыл микрофон ладонью и рявкнул Блюменфельдовой «Минуточку» таким тоном, что другая бы на ее месте тут же ретировалась. Но только не Блюменфельдова. Она шагнула к моему столу и уселась на угол.
— Зверэкс, Зверэкс, Зверэкс… Хватит? — спросила Серебряная.
— Не хватит, — ответил я. — Я должен услышать это своими ушами.
— А сейчас вы слушаете чужими?
— Я хочу сказать: без вмешательства техники. У вас найдется вечером время?
— Найдется, но не для того, чтобы твердить «Зверэкс, Зверэкс, Зверэкс», пока это вам не надоест.
— Мне это никогда не надоест.
— Тогда вам придется примириться с техникой. Я наговорю это на пленку и подарю ее вам на день рождения.
Блюменфельдова вся была совершенно беззастенчиво обращена в слух. Под контролем ее любопытных глаз приятная болтовня с барышней Серебряной теряла свое очарование.
— Ленка, можно я перезвоню чуть позже?
— Конечно. Меня сменит товарищ Бенешова. Я ухожу.
— Чтоб ей лопнуть, этой Бенешовой!
— Но она так замечательно произносит «Зверэкс».
— Куда вы идете?
— В зоопарк.
— Я вас там найду.
— Но у меня консультация.
— Какая консультация?
— У Гурвинека глисты.
— У кого? У Гурвинека?
На пухлом личике Даши Блюменфельдовой заиграла обличающая улыбка. Подслушивает, зараза.
— Антропопитекус троглодитес, или же господин шимпанзе, — пояснила Серебряная. Боже мой! Перед моим мысленным взором возник тубист с ампутированной ногой, и провидение дотронулось до меня своей ледяной рукой. Поразительное совпадение! Неужели несуществующий верховный блюститель нравственности собирается покарать меня за Веру?
— В общем… — звякнул голосок в телефоне.
— В общем, после вашей консультации.
— Я буду занята. — Коротенькая пауза — и потом неожиданно: — Лучше вечером. В семь у Манеса[13]. Я редко прихожу вовремя.
— Буду там на полчаса раньше.
