— Ну, раз решил, иди. Но сопровождать ее на гимнастику все равно тебе, запомни!
— Там видно будет, — ответил Вашек. — Привет!.. Да, вот еще что… — он замялся. — Извинись за меня, ладно? Мол, плохо мне стало… или еще что. Пока!
Тут и лгать не придется, подумал я. Вашек испарился, а меня охватила радостная жажда деятельности.
Я выбрался из крохотной будочки спасателя на слепящий солнцепек пляжа, и в мои уши хлынула его гармоничная музыка. Я устремился через поле нагих тел к тому единственному, которое влекло меня к себе невидимыми нитями, более прочными, чем нейлон, и быстро опутывало ими, как паук опутывает беспомощную муху.
Серебряная сидела на простыне, обхватив руками колени, и следила за мной сквозь черные очки.
— А где же господин профессор? — спросила она и подвинулась, давая мне место на простыне.
Я уселся с ней рядом.
— Он пошел домой.
— Почему?
Я замешкался с ответом. Сказать, что ему стало дурно? Да ну его к черту, наш уговор!
— А вы что же, не понимаете?
Она сняла темные очки и посмотрела на меня своими антрацитовыми глазами. Прочесть по ним что-либо было невозможно, и все-таки мне стало зябко. Может, именно потому, что я ничего в них не прочитал. О чем она думала?
— Не понимаю. Почему? — опять спросила она.
— Ему неприятно. Он решил, что повел себя недостойно.
Некоторое время она продолжала сверлить меня неподвижным взглядом, а затем произнесла задумчиво:
— Гм! — И только.
— Он собирался завести с вами роман, — предательски продолжал я. — Потому-то меня сюда и позвали.
— Как это?
Она опять — совершенно непонятно, зачем — надела очки.
— Я так понял, что вы держитесь с ним слишком сдержанно. Он даже свидания не смог от вас добиться. Вот и пришлось ему подключить меня. Я договорился о нашем совместном походе на гимнастику, но предполагается, что сам я туда не приду.
Девушка легла на спину. В ее очки снова вплыла флотилия облаков.
— Вы его друг?
— Да.
— Зачем же вы мне это рассказываете?
— А вам неинтересно?
Короткая пауза.
— Неважно, — наконец сказала она.
— Важно, — сказал я.
Она помолчала, а потом произнесла загадочное:
— Добавьте сюда местоимение.
Я не понял.
— «Вам!» — медленно проговорила она. — Так и скажите, что вам это важно.
До меня, наконец, дошло, и я рассмеялся, однако лицо девушки оставалось бесстрастным. Я произнес решительно:
— Теперь-то я уж точно приду на гимнастику.
— Вопрос в том, приду ли туда я.
— Но вам вовсе не обязательно… — я запнулся. —.. Вовсе не обязательно идти именно на гимнастику. До тех пор еще целая неделя, а в ней целых семь дней. Я могу семь раз прийти куда-нибудь еще. Что вы на это скажете?
