— Вильям попытался им это рассказать. Но кажется, им неинтересно. По крайней мере, он так считает.
— Они вынуждены работать с огромным количеством информации.
— Мне кажется, они вообще ни с чем не работают.
— Это неправда, — заявил Далстрём. — Но я сделаю один звонок. Я знаю одного человека в полиции, с кем стоит поговорить.
Лисс приготовилась закончить разговор. Она заметила, как уютно сидеть рядом с этим человеком, которым так восхищалась Майлин и которому она так доверяла. Если просидеть здесь подольше, она расскажет то, что ему знать не надо.
— Невозможно представить себе, что кто-то хотел причинить зло Майлин.
Далстрём кивнул:
— Майлин я называю основополагающе хорошим человеком. И в то же время она мужественна. Поэтому она создает себе противников. Кроме того, она давно работала на минном поле. — Он сидел, наморщив лоб, и смотрел в окно.
— Понятно, что вы ничего не можете рассказать о пациентах Майлин, — сказала Лисс. — Но я знаю, что она пишет диссертацию об инцесте и прочем. Это ведь не тайна?
Он ответил не сразу:
— Конечно нет. Она же будет опубликована… Она рассматривает группу молодых людей, подвергавшихся серьезным нападениям.
— А кто-нибудь из них не мог ей повредить?
Далстрём поднял чашку, передумал, поставил обратно на стол.
— Когда Майлин начала свое исследование пару лет назад, она выбрала семерых мужчин, за которыми собиралась наблюдать долгое время. Она с большой осторожностью находила жертв, которые сами не стали насильниками. Именно это она и хотела изучать — что приводит к тому, что замкнутый круг сексуального насилия и унижения вдруг разрывается, что кто-то предпочитает нести боль, причиненную ему, и не вымещать ее на других невинных.
Лисс задумалась.
— Вы же не знаете наверняка, вдруг кто-нибудь из этих семерых мужчин имеет склонность к насилию? — возразила она. — Пусть даже они и отрицают это, когда их спрашивают.
— Верно. Майлин приходится верить им на слово и тому, что они не были судимы. Но теперь мы подошли к границе дозволенного разговора с вами, Лисс. Надеюсь, вы понимаете.
— Но вы бы отправились в полицию с вашими сведениями, если кто-то из пациентов стал ей угрожать?
— Можете быть уверены, что я сделаю все, что в моих силах, чтобы предотвратить несчастье…
— Но ее нет уже шесть суток! — возмутилась Лисс. — Мы не можем просто сидеть и ждать.
— А я и не жду, — уверил он. — Я уже говорил с полицией и поговорю еще.
— Надо бы и мне, — пробормотала она.
