Рикке придвинула к себе меню:
— Конечно, я не дам вот так собой командовать. Должны же быть границы!
— А ты поработала в эскорте?
Мобильник Рикке издал долгий хрюк, загруженный с сайта с голосами тропических животных. Она прочла сообщение и нажала на «ответить».
— Попробовала на выходных, — сказала она, закончив печатать. — Делали вечеринку для богатеев. Все было бы хорошо, если бы не русские.
Лисс прикурила новую сигарету, и дым заструился между ними.
— Они думали, ты с ними переспишь?
Рикке ответила, растягивая слова:
— Никто тебя к этому не принуждает.
Лисс наклонилась к ней.
— Я знаю Зако уже больше года, — сказала она, — сначала он пытался заставить меня поверить, что речь идет о влюбленности, отношениях и все в этом духе. Из кожи вон лез, чтобы меня обслужить. И понадобилось много времени, чтобы понять, чем он, собственно, занимается.
— Ты преувеличиваешь, — сказала Рикке. — Он всегда оставляет тебе право выбора.
Лисс безрадостно засмеялась:
— Пока ты выбираешь то, что хочет он.
— Ты просто на него зла.
— Соберись, Рикке. Он заманил тебя, куда ему надо. И скоро ты уже не сможешь вырваться. Ты ему денег должна?
— Не много.
— Больше тысячи?
Рикке оглянулась:
— Больше десяти. Кажется.
— Черт, какая ты наивная, — вздохнула Лисс.
Рикке затушила остаток сигареты на дне пепельницы. Звук напомнил скрип наста.
— Он все говорит о тебе, — сказала она. — Хочет тебя вернуть. Кажется, одержим на все сто.
До Лисс дошли две вещи. Во-первых, Рикке явилась от имени Зако. Во-вторых, она донесет ему каждое сказанное слово. Поэтому она ответила:
— Конечно, ты права. Такие, как Зако, превращаются в бешеных псов, когда им отказывают в том, что они считают своим. Мне пришлось объяснить ему, что мне насрать на его дела. — И, не колеблясь, она добавила: — Он понимает только такой язык.
Пятница, 12 декабря
В студии холодно. Она сказала это сразу, как вошла, но Вим считал, так и должно быть. Чтобы ее соски были твердыми под тонким лифчиком. На нем же была защитная куртка на подкладке.
Лисс скрестила ноги и наклонилась к камере.
— Не так, — простонал Вим, — так кажется, что ты хочешь писать.
— Я и хочу, — ответила она, не меняя выражения лица.
— Задержись вот так. Точно так, развернув бедра. Пусть бретелька сползает на плечо, блин, ну вот… почти.
Штаны лежали, отброшенные к стене, но уже в третий раз с ее появления в кармане звенел мобильный. Вим потребовал отключить звук до того, как они начнут. «Настоящий художник», — подумала она ехидно.
