Соната для флейты и альта | страница 5
Упаковки копятся тоннами,
И свалок курганы курятся,
Как памятники цыплятам,
Разбросавшим свои скорлупки
В виде культурного слоя,
Забившего те источники
И гладкие камни тропок,
Где прячутся от причастников
Затерянные ключи…
Май–июнь 2003
РАНО УШЕДШИМ ПОЭТАМ
(Памяти Марины Цветаевой)
От сумы ли, от тюрьмы -
Или просто от удушья -
От людского равнодушья
В мир теней уходим мы?
Нет, не мы, но каждый тот,
При рожденье кто отмечен
И отличен тем, что вечен.
Вечной болью чей уход…
От тюрьмы ли, от сумы,
Как сумели, защитили?
Уберечь пытались — или
Подтолкнули в царство тьмы?
А потом, бия себя
В грудь, витийствуя лукаво
И отмаливая право
Жить, спокойствие любя,
Жили как? Неужто червь
Не точил тихонько печень
Тех, кто тем лишь был отмечен,
Что задел болящий нерв?
Что ж виной — тюрьма ль, сума -
Или просто безысходность -
Суть исхода? Душ несродность?
Стынь, сводящая с ума?
Стынь, пустыня, плащ и посох -
Всех пророков рок. А нам,
Устремленным по пятам -
След ступней незримых в росах.
1998
СЕСТРЕ МОЕЙ, КАЗИМЕРЕ
Черный дым сердца тревожит,
мрачный дым…
К. Иллакович, 1938 г. (перевод С. Чумакова)[1]
Смерть. И кровь. Легко ли, родная.
Быть сестрою и Маткой Боской
Всякому, кто, умирая,
Целованья последнего просит?
И, огонь засветив в палате,
Подаешь ты жаждущим воду -
Ангел светлый в чепце и халате.
Милость к падшим, к пленным свободу
Призываешь. Побагровели
Руки девичьи по запястья
От воды холоднее метели,
От бинтов… Но войны, по счастью,
Вечными не бывают…
Хотя женихов — убивают…
И приходят медные трубы.
Что в них проку? В небесные дали
Устремляется дух. А губы
Все молитвы уже отшептали.
Но остались последние силы -
Душу рвать на бинты для сирых…
1999
МЕНЯЯ КОЖУ
Стрясаю стресс,
как пепел сигареты.
Стрясаю струпья старых ран.
Из кожи вон -
туда, где заждались секреты
Неведомых еще
страстей,
и струн,
и стран.
Из старой кожи — прочь! Грядет эпоха
Познанья потаенных сил.
Итожь, старуха–ночь,
оскалов мертвых похоть,
Пока свой новый зуб
день злобный не вонзил
Сквозь папиросную бумагу новой кожи.
Оставив след,
на сигаретный огонек похожий.
Весна 2000
* * *
Знак радикала надо мною козырьком.
Я — козырем. Старуха. Дама пик.
И в положенье пиковом таком
Злокозненным источником интриг
Слыву. Чем заслужила эту славу?
Не тем ли, что не сыщете угла вы
В моем дому, где чей‑то лоб горячий
Плеча бы не искал. А это значит -
Живи навзрыд, а может быть, на взрыв.
Туши пожары взрывами терпенья.
И в корень зри, покуда, почву взрыв,
Рок–радикал несется в наступленье.
И, набекрень сбивая козырек,