Она состроила ему рожицу и собралась было ответить, но тут Говард застонал.
— Пандора!
Он вдруг вскочил — так быстро, что ему пришлось ухватиться за Темпа, чтобы не упасть. Глаза его метались по сторонам, пока не остановились наконец на трех спящих летучих мышах. Вскинув голову вверх, он искал глазами Пандору, словно надеясь, что весь тот ужас ему привиделся и она просто парит сейчас над их лодкой. Но Пандоры он нигде не нашел.
— Пандора, — упавшим голосом позвал он.
Затем потрогал место удара и повернулся к Марету.
— Ты не мог спасти ее, Говард. Никто из нас не мог, — мягко сказал Марет.
Грегор смотрел, как необратимость потери доходит до Говарда и как груз этого понимания прижимает его к земле, не давая дышать. Говард закрыл лицо руками и зарыдал. Смотреть на это было невыносимо больно.
К нему подошла Босоножка и обняла за шею:
— Не пачь. Сё хаясё. Сё хаясё, малые, — сказала она нежно.
Это были слова, которые ей всегда говорили, чтобы утешить. Но сейчас Говард заплакал еще горше. Босоножка беспомощно глянула на брата:
— Ге-го, он пачет.
Грегор понимал, что она ждет от него подсказки, как все исправить. Но он понятия не имел, что делать. И тут произошло такое, чего никто не ожидал…
Люкса поднялась на ноги. Ее лицо было бледнее обычного. Она подошла к своему кузену, села рядом и обняла его. Уткнувшись лицом в его плечо, она глухо произнесла:
— Она будет с тобой всегда. Ты же знаешь. Она будет с тобой всегда.
Говард спрятал лицо в ее коленях. Она прижалась щекой к его затылку.
И они еще долго вместе плакали.
Ужин Грегора состоял исключительно из сырой рыбы, потому что скудную пайку хлеба и мяса он, разумеется, отдал голодной Босоножке. Темп, Говард и Арес сделали то же самое, и она наконец выглядела довольной и сытой.
Широко зевнув, она сказала сонно:
— Ядось, усни? Баю-бай?
— Да-да, мы ложимся спать, Босоножка, — подтвердил Грегор, и она свернулась подле него калачиком.
Говард, смертельно бледный, если не считать лилово-красного следа от кулака Марета, что горел у него на челюсти, занял место рулевого: Марету пора было передохнуть. Темп тоже заступил на дежурство, а Бац светила.
Остальные собирались уже ложиться, но вдруг Вертихвостка заговорила:
— Мы уже близко. Я чую — пахнет крысами.
— Как насчет змей? — быстро спросил Марет. — Они еще спят?
— Да, но это, судя по всему, ненадолго. И они смертельно опасны, — промолвила Вертихвостка.
Грегору совсем не хотелось слушать подобные беседы перед сном. Крысы, змеи… смертельная опасность… Особенно теперь, когда он знал всякие новые слова — вроде «яростника»…
