— О, не стоит понимать пророчества так буквально. Да, его называют Воином — но, возможно, его оружие совсем не то, к какому мы привыкли. В прошлый раз он прекрасно справился вообще без оружия, — возразил Викус. — И я еще раз напоминаю тебе: он отказался от меча Сандвича!
— Да, когда ему не угрожала опасность и он был уверен, что все плохое позади. Но я очень хорошо помню, как он просил дать ему меч на время похода, — отрезала Соловет.
— И все же меч ему не понадобился. Ему было гораздо лучше без меча, — стоял на своем Викус.
— А я думаю, что если мы пошлем его туда безоружным и на этот раз — мы обречем его на верную гибель, — не сдавалась Соловет.
Последовало долгое молчание. Грегор как можно тише и как можно быстрее пошел прочь и вернулся в свою спальню. Выспаться ему так и не удалось, но в те короткие моменты, когда он все-таки засыпал, сны его были тревожны.
Утром Грегор чувствовал себя совершенно разбитым и пребывал в отвратительном настроении. Завтрак ему подал уже другой подземный, тоже незнакомый.
Грегор оставил Босоножку на попечение женщины, которая накануне вечером помогала ей мыться и укладываться спать, а сам собрался уходить.
Предполагалось, что сегодня он начнет тренировку. Что бы это ни означало.
Пройдя несколько залов, Грегор вдруг сообразил, что не имеет понятия, куда идти.
Люкса говорила о каком-то поле. Что она имела в виду? Может, спортивную арену? Ту, на которую их в прошлый раз притащили тараканы? Тот овальный стадион, где подземные и летучие мыши играли в странную игру с мячом?
Он знал, что это поле находится примерно в двадцати минутах ходьбы от дворца.
Двое стражей показали ему дорогу к выходу из дворца и проводили его.
Вступив на большую платформу, подвешенную на канатах, он попросил их помочь ему спуститься на землю.
Они удивились:
— Но разве твой летящий не ожидает в Высоком Зале, чтобы отнести тебя к месту тренировок?
За вчерашний вечер Арес и Грегор не сказали друг другу ни слова.
— Нет. Возможно, он забыл, — ответил Грегор.
— А, ну конечно. Это же Арес, — сказал один из стражей и обменялся с другим многозначительным взглядом.
Грегор сердился на Ареса, но ему это не понравилось.
— Вообще-то я сам виноват, — поправился он. — Надо было ему напомнить.
Стражи закивали в ответ, он взошел на платформу, и они опустили ее на землю с головокружительной высоты. Спуск — почти шестьдесят метров — был очень плавным и спокойным, но Грегор вцепился в канаты мертвой хваткой. Здесь, в Подземье, ему постоянно приходилось преодолевать свою боязнь высоты…
