— Ты заслуживаешь больше, чем донора спермы.
— Мне не очень везет с мужчинами.
— Но как же ребенок? Неужели он не заслуживает того, чтобы у него были двое родителей?
— Ты сам знаешь, наличие двух родителей не делает детство автоматически счастливым.
Он нахмурился, и Терри поняла, что задела нужную струнку в его душе. Хотя Ник не любил это признавать, детство оставило в его сердце не один шрам.
— Я надеялась, ты меня поймешь, — сказала она и почему-то почувствовала непреодолимое желание разрыдаться. Но она никогда не плачет. По крайней мере, в присутствии других. Если ее тетя чему-то и научила ее, так это тому, что нельзя позволять себе раскрывать чувства.
— Я понимаю, — ответил Ник, беря ее за руку. — Я просто хочу, чтобы ты была счастлива.
— Это сделает меня счастливой.
— Тогда я счастлив за тебя.
Терри очень надеялась, что так оно и есть. Но пока они ели пиццу и болтали, Ник казался ей слегка растерянным, и она начала сомневаться, правильно ли поступила, рассказав ему о своих планах.
Когда они закончили ужин, надели пальто и направились к дверям, Ник спросил:
— Ты на машине или автобусе?
— На автобусе, — сказала она. Собираясь пить, она всегда оставляет машину дома.
— Давай дойдем до моего офиса — я подвезу тебя.
— Хорошо.
Когда они дошли до шоколадной фабрики Кароссели, дверь уже была закрыта на ночь. Но Ник воспользовался картой-ключом, и они проникли внутрь. На нижнем этаже огромного здания находился просторный кондитерский магазин, поэтому коридоры были окутаны невыносимо соблазнительным запахом. Здесь продавалось все: от шоколадных плиток до яблок, покрытых ароматной глазурью.
Ник похлопал себя по карманам:
— Я оставил ключи от машины в офисе наверху.
— Подождать тебя здесь?
— Нет, пойдем вместе. Если только ты не собираешься шпионить и не мечтаешь выкрасть знаменитый семейный рецепт.
— Учитывая то, какой я хороший повар, мне это вряд ли поможет.
Если бы воду можно было спалить, она бы сделала и это. Чаще всего она заказывала еду навынос и разогревала ее в микроволновке.
Ник открыл верхний ящик стола, вытащил оттуда ключ, но не сдвинулся с места. Что-то явно беспокоило его, и Терри хотела понять, что именно.
— Что с тобой, Ник? И не пытайся отвертеться. Я знаю тебя слишком долго, чтобы понять, когда тебя что-то тревожит.
— Я просто думал.
— О моем ребенке?
Он кивнул.
— Это то, чего я хочу.
— Мне надо тебе кое-что рассказать.
— Ладно, — сказала она, чувствуя неловкость от того, что он не смотрит ей в глаза. Судя по всему, разговор предстоял долгий, потому что он снял пальто и повесил его на спинку стула. Терри последовала его примеру.
