Ник открыл дверь. На нем были джинсы и футболка, на талии повязан фартук, а руки испачканы шоколадным кремом. Воздух наполнял гостеприимный сладкий аромат.
— Привет! — Очевидно, он не был удивлен ее приходом.
— Мы можем поговорить?
— Разумеется.
Он сделал шаг в сторону, и она окинула внимательным взглядом его роскошную квартиру, которая станет ее домом на ближайшие девять месяцев или даже чуть больше. Хотя пространство было декорировано в строгом мужском стиле, квартира оставалась уютной и по-домашнему притягательной, возможно, благодаря мягкой мебели и огромному количеству семейных фотографий, служивших главным украшением интерьера.
Нику может не нравиться идея брака, но, когда дело касается его семьи, он готов к любому самопожертвованию.
— Пойдем на кухню, — сказал он. — Я пробую новый рецепт пирога.
Как истинный кулинарный гений, большую часть времени Ник проводил за выпечкой и готовкой.
Он всегда говорил, что, если бы не «Шоколад Кароссели», он открыл бы свой собственный ресторан, но оставить семейный бизнес не считал возможным.
Проходя через гостиную, Терри бросила пальто и сумку на диван и проследовала за Ником на его выдающуюся кухню, большей части приборов на которой она никогда бы не нашла применения.
— Что бы это ни было, пахнет превосходно, — сказала она, садясь на один из стульев за барной стойкой.
— Торт «Тройной шоколад», — сказал он. — Джесс попросила меня приготовить что-то особенное на день рождения Энжи к следующей субботе.
— Ей будет одиннадцать?
— Двенадцать.
— Вот это да! Я помню, как она родилась, как ты был счастлив, что стал дядей. Неужели прошло уже двенадцать лет?
— Чужие дети быстро растут, — сказал Ник, проверяя содержимое верхнего из трех противней. — Давай завязывать со светскими разговорами. Итак, о чем ты хотела поговорить?
В этом весь Ник. Сразу переходит к делу.
— Прежде всего, прошу прощения за свое поведение вчера. Ты просто… удивил меня.
— Все нормально. Ты была встревожена. Я понимаю.
— Но я долго думала. Точнее, я не могла больше думать ни о чем другом. И у меня остался только один вопрос.
— Вперед.
— Если мы сделаем это, если решим зачать ребенка старомодным путем, ты можешь пообещать мне, что после все будет по-прежнему? Что ничего не изменится?
— Нет. Этого я пообещать не могу.
Терри вздохнула. Какого черта он всегда говорит правду? Не может соврать, чтобы ее успокоить? В этом весь Ник. Он не терпит обиняков. Единственное место, где он готов подсластить, — это кухня.
