— А кондуктор?
— Нормально. Мой хозяин перевозит шесть тысяч голов в год. Пусть только пожалуется.
Мы уминали поджарку из антилопы в каком-то вонючем соусе, но мне приходилось жевать и похуже. Зато кофе подали — что надо. Хотя времени насладиться им как положено не хватило. Паровоз засвистел, и нам не оставалось ничего другого, как догонять свой вагон. Я первый вскочил на подножку и протянул руку ковбою.
— Спасибо, — отдышавшись, улыбнулся он. — В Канзасе меня будет ждать хозяин. Не хотелось бы, чтобы он меня не увидел.
— Крутой?
— Круче, чем солдатский сапог. Хорошо платит, хорошо кормит, требует двойную работу за день.
Мы оба уснули. Даже не сговариваясь. Потом проснулись. Тоже не сговариваясь. Солнце клонилось к закату, мимо неслось стадо антилоп…
Ковбой с интересом на меня посмотрел.
— Что они с тобой сделают, если поймают?
— Застрелят. Или попробуют. Понимаешь, для них это вопрос денег.
— О, — произнес он и бросил выразительный взгляд на рукоятку моего револьвера. — Приходилось пользоваться?
— М-гу. Хотя, надеюсь, не придется.
Поезд снова замедлил ход. Мы ехали не быстрее, чем пешеход.
— Билли Дженкинс, — вдруг сказал он, протягивая руку.
— Кирни Макрейвен, — ответил я и подал свою.
— Приходилось крутить коровам хвосты?
— Приходилось. Этой зимой пас в горах целое стадо. Потом приехал в город и узнал, что убили моего папу.
— Те самые?
— Они.
— Приедем в Кейси, отведу тебя к хозяину. Бену Блокеру. Мужик что надо! Расскажи ему обо всем. Крутой, но справедливый. Знает людей.
— В моем деле вряд ли поможет.
— Тебе только кажется. Поговори с Беном. У него на все есть ответ. И редко ошибается.
— Спасибо!
Поезд тащился дальше, останавливаясь, дергаясь и ободрительно посвистывая. Мы спали, просыпались, перебрасывались ничего не значащими словами… Затем остановились у какой-то станции.
— Надо проверить коров, — вскочил Билли.
— Пойдем, помогу.
Мы прошли по вагонам. Одна корова почему-то свалилась. Подняли, чтобы другие не затоптали, обтерли.
— Если придется стрелять, на меня не рассчитывай, — предупредил Билли. — Не могу бросить своих коров. Убьет!
— Тебя никто и не просит. Мое дело. В любом случае я их опередил… Если, конечно, не телеграф.
— Сколько их?
— Много. Может, дюжина, или больше. Не знаю. Видел всего двух. Одна — женщина.
— Молодая?
— Вполне… И очень красивая… Но хуже, чем гремучая змея.
Я проснулся от прикосновения холодного дула к моему виску и краем глаза увидел высокого худого человека в длинном черном сюртуке и черной шляпе.
