Индейцы — прекрасные воины. Они тоже когда-то явились сюда ниоткуда, чтобы отнять у других территорию и пожить, как им хочется. Пушки и стрелы могут остановить солдат, но не женщин и мужчин с детьми и скарбом, которыми движет мечта.
Три дня спустя я въехал в Додж-Сити и направился прямо к Биллу Тилгмену, местному шерифу.
— Отгони лошадей на пастбище, — посоветовал он. — Там они будут в полной безопасности.
— Тилгмен? — поинтересовался я. — Мой папа знавал каких-то Тилгменов там, на Востоке. Один из них Тенч Тилгмен представлял Вашингтон во времена Революции.
— Наш родственник, — подтвердил он.
Я сидел на корточках перед его креслом на террасе.
— Меня зовут Кирни Макрейвен. Еду на Восток оформить право на собственность, завещанную мне папой. Кое-кто гонится за мной, чтобы не допустить этого. Мои родственники, хотя и далекие. Не хочу создавать вам проблем, но если они здесь объявятся, мне придется за себя постоять.
— Сколько ты пробудешь в городе?
— Уеду первым поездом. Утром.
— Можешь уехать сегодня вечером, если я это устрою?
— Чем скорей, тем лучше.
— Моя политика, мистер Макрейвен, — не разрешать проблемы, а не допускать их. Уедете сегодня же вечером.
— Они говорили…
— Я знаю, что они говорили, знаю, что они могли бы сказать, но я так же знаю, что завтра утром на Восток отправляется еще один человек. Чтобы сохранить в моем городе мир и покой, мистер Макрейвен, надо избавиться от причин. И побыстрее.
— Поэтому я и пришел поговорить прежде всего с вами. Это ваш город, и у меня нет желания стать проблемой.
— Что ж, спасибо. — Он встал. — Оставь лошадей и возьми с собой что надо. С ними все будет в порядке, я прослежу.
А что мне надо? Скатка и дорожная сумка. Я перекинул их через плечо, вынул из седельной кобуры винтовку и пошел за ним в дом. Через несколько минут мне нашлось место в вечернем поезде.
— Могу я угостить вас хорошим ужином, шериф? — предложил я. — Очень вам обязан.
— Нет, слишком много дел… Но все же спасибо. — Он направился к выходу из дома и вдруг остановился. — Макрейвен… эти люди… как они выглядят?
— Те, которых я знаю, худые, высокие. Предпочитают длинные черные сюртуки и черные шляпы. Удлиненные неулыбчивые лица, всегда ходят вместе.
Когда поезд тронулся, я откинулся на подушки сиденья как король. Комфорт есть комфорт. Последнее, что я увидел в окно, — это как трое всадников въезжали в город. Трое высоких худых мужчин в длинных черных сюртуках.
Они проехали рядом и даже не повернули голов посмотреть на пыхтевший поезд.
