«Однажды, — рассказывал он, — одна одинокая лягушка встретила очень симпатичную мышку. Они долго беседовали, а потом решили встретиться на следующий день. Они встретились и завтра, и послезавтра, и все последующие дни. Поскольку они стали добрыми друзьями, лягушка предложила больше не разлучаться. Она протянула мышке веревочку и попросила привязать ее за лапку. То же самое она предложила сделать и мышке. Таким образом, две подруги жили бы всегда рядом и никогда бы не расставались. Мышка согласилась.
Однажды по небу пролетала голодная ворона и, заметив на земле лягушку, схватила ее прямо с лету. Мышка, привязанная к веревочке, взлетела вслед за лягушкой, и обе подруги окончили свою жизнь в брюхе вороны. Всегда надо знать, — говаривал Сартиган, заканчивая эту историю, — до какого предела мы готовы разделить судьбу наших друзей и в какой момент разумнее перерезать веревочку дружбы».
Беорф подвергал свою жизнь опасности ради спасения друга. Вспоминая историю Сартигана, он спросил себя: «Готов ли я умереть здесь вместе с Амосом?» И без малейшего колебания ответил: «Да». Узы, связывающие двух мальчиков, были сильнее самой смерти.
Беорф сжал зубы и продолжал карабкаться вверх. С силой и настойчивостью он быстро преодолел несколько метров и остановился перевести дух. Тогда Амос спросил его:
— Рассказывал ли тебе Сартиган историю про мышку и лягушку?
— Да… Да, я ее… я ее знаю, — запыхавшись, ответил Беорф, — а почему ты спрашиваешь?
— Если я почувствую, что у тебя нет сил, чтобы двигаться дальше, я брошусь вниз! — серьезно сказал Амос. — Я отказываюсь вести себя, как та лягушка, и не могу допустить, чтобы ты погиб из-за меня.
— Я понимаю, — с чувством ответил Беорф. — Но дай мне… доказать тебе, что я тоже… я тоже могу спасти тебе жизнь! Ты ведь освободил меня… из этой клетки в Братели Великой… Теперь я твой должник! Цепляйся крепче, мы лезем дальше!
Беорф собрал все силы и стал карабкаться выше. Его ноги следовали за руками в четком ритме. Он контролировал свое дыхание, мышцы тела и эмоции. Никаких сомнений, у него все получится!
И вот оба мальчика, живые и здоровые, повалились на зеленую траву на вершине скалы. Обессилевший, едва дыша, Беорф растянулся на спине. Сердце его стучало, как сумасшедшее. Руки и ноги были, как ватные. Глядя на проплывающие мимо облака, он с улыбкой сказал:
— Ну и тяжелый же ты, Амос! Не мешало бы тебе сесть на диету!
— Это точно! — рассмеявшись, ответил мальчик. — А тебе не мешало бы прикусить язык и отдохнуть… хотя бы раз, когда ты это и в самом деле заслужил!
