— Здравствуй, — сказала прекрасная сирена певучим голосом. — Меня зовут Отарелль. Кто ты, юноша? Кто эти люди, что окружают меня? Где я?
— Столько вопросов сразу, Отарелль! — нежно произнес мальчик. — Меня зовут Амос Дарагон, эти люди — мои друзья, а ты находишься на драккаре. Только что мы вытащили тебя из воды. Ты была без сознания…
— Я не помню, что со мной произошло… — сказала Отарелль, пытаясь сесть.
— Полежи еще немного, — посоветовал ей Амос. — Тебе надо беречь силы. А память к тебе скоро вернется…
— Ты очень заботливый молодой человек. Мне повезло, что меня спасли такие великодушные люди! Да к тому же ты такой красивый мальчик…
Амос покраснел, как спелое яблоко, и вся команда залилась смехом. Беорф подошел к своему другу и сказал ему на ухо:
— Ты становишься еще красивее, когда так краснеешь!
— Перестань, Беорф, это совсем не смешно! — попытался защититься Амос, отталкивая своего дружка. — Я покраснел… я покраснел, потому что… потому что получил солнечный удар! Вот и все!
— Странно! Вроде и солнца сегодня не было. Я бы даже сказал, что небо затянуто облаками…
— Ах, ну да… Ты мне уже надоел, Беорф! Не вмешивайся в мои дела, иди лучше к веслам. С твоими глупостями мы и острова не найдем!
— Так и быть, красавчик! — согласился Беорф. — Я умолкаю.
— Земля! Я вижу землю! — завопил Уло во всю глотку. — Мы спасены! Мы спасены!
— Замолчи, Уло, и греби! — приказал Банри. — Чего это мы спасены, когда еще не были в опасности! Кассо был прав. Остров как раз там и находится… Поспешим же туда, друзья мои!
* * *
Все члены экипажа испытали большое облегчение, ступив на твердую землю острова. Беориты были превосходными мореплавателями, однако, на суше они чувствовали себя более уверенно. Они быстро поставили большую палатку и достали провизию. Уло принялся за приготовление обеда, а Амос с Беорфом готовили место, где могла бы расположиться молодая сирена. Ведь, кроме всего прочего, она не могла ходить и…
— Могу я вам чем-то помочь? — спросила Отарелль.
Она стояла рядом с ними, и весьма уверенно, — на своих ногах! На лице Беорфа отразилось полное недоумение — а куда же подевался рыбий хвост?
На Отарелль была очень легкая, длинная синяя юбка и остроносые башмаки. Амос протер глаза и пробормотал:
— Но… твой рыбий… у тебя… у тебя ноги!
— Ну да! — совершенно невинно сказала сирена. — Мы, сирены, можем приспосабливаться к наземным условиям.
— Вот это да! Чудесно! — воскликнул Амос, расплывшись в сердечной улыбке.
