Скажу еще, что у Герингов был садовник по имени Грейнц, неприятного вида субъект, которого я сразу невзлюбил и который вел себя подозрительно. Он изображал из себя преданного члена партии, не к месту выкрикивая лозунги и тараща глаза с видом глубокого усердия. Я ему не доверял. «Слушай, Герман, — сказал я Герингу однажды, — готов поставить хоть сто марок, но этот парень, Грейнц, подослан полицией!» — «Ну что вы, Путци, — вмешалась Карин, — он такой милый, старательный, и такой отличный садовник!» — «Потому он и старательный, что он — шпик!» — ответил я и оказался прав.
Геринг и Гесс не выносили друг друга, между ними установились отношения соперничества, которые Гитлер использовал, искусно натравливая одного на другого. Это были люди совершенно противоположного темперамента, и хотя они оба служили летчиками во время войны, это их не сблизило, а наоборот, обострило их неприязнь. Геринг был человеком действия и не любил партийных «теоретиков», таких как Гесс, Розенберг и Геббельс».
Говорят, что наши недостатки — продолжение наших достоинств. Ханфштенгль подметил и достоинства, и недостатки Геринга: его целеустремленную деловитость, ограниченную соображениями практической пользы, и его честолюбие, переходящее в тщеславие. Но наиболее интересен в приведенном рассказе пример с Карин и садовником: оказывается, Карин утратила в Германии свой редкий дар «угадывать злые намерения людей», который приписывала ей сестра Фанни. Бедная Карин, очаровательная любительница китайских вышивок, мечтательница и идеалистка! Никого она не разгадала: ни шпиона, укрывшегося под маской садовника, ни Гитлера, сосредоточившего в себе все мировое зло и ставшего причиной гибели ее мужа.
О самом Геринге нечего и говорить: он с готовностью стал под знамя Гитлера, объявив себя его преданным помощником. Через несколько дней после встречи с Гитлером, состоявшейся в штаб-квартире НСДАП, он принес ему клятву верности (таков был порядок, принятый у нацистов и роднивший их то ли с бандитской шайкой, то ли с тайным орденом посвященных) и стал полноправным членом партии. Он поверил Гитлеру и проникся его идеями (хотя и ставил на первый план сугубо практические цели). Как и многих немцев, Геринга увлекло то, что Гитлер не ограничивался громкими призывами и проклятиями в адрес врагов, а предложил программу реальных действий, включавшую насущные и очевидно необходимые требования, обеспечивавшие строительство «новой Германии». Какой должна была стать в действительности «новая Германия», знал, наверное тогда только сам творец программы, но его речи звучали убедительно и увлекали многих.
