И потом, людей, вломившихся к нам, интересовало не жилище в целом, что было бы естественно для тех, кто ищет ценности, а конкретные места. Поиски велись очень целенаправленно: у меня остались нетронутыми кухня и коридор, но комнату и спальню перевернули с верху до низу, у деда обыскали только кабинет. Это наводило на мысль, что неизвестные приходили не грабить, когда хватают все более или менее ценное, что попадается под руки, и делают ноги, а искали конкретную вещь. У меня не было ни малейшего сомнения, что этой вещью мог быть только дневник. Правда, в связи с этим тут же возникал другой вопрос: кто этим занимался? Те же лица, что напали на деда в прошлый раз или кто-то другой? Но больше всего смущало то, что входная дверь была заперта на все замки. Если предположить, что ее открыли отмычкой, то уходя, ее, по логике вещей, должны были просто захлопнуть на защелку. Снова закрыть дверь на все замки можно было только при наличии дубликата ключей. Моя дверь, кстати, так же была закрыта на оба замка, значит и ее открывали ключами. А откуда могли взяться вторые ключи от обеих квартир? Ответов на все эти вопросы у меня не было, и в ближайшее время получить их я не надеялась. Как-то прояснить ситуацию мог дед, но он был без сознания, и как будут развиваться события с его выздоровлением, пока было не ясно.
Я обвела рассеянным взглядом разоренный кабинет, прислушалась к себе и поняла, что во мне нет ни испуга перед неизвестными недругами, ни сожаления по украденным у деда вещам, даже привычный страх за Олега куда-то ушел. Единственные чувства, которое я смогла отыскать в себе, были злоба на грабителей, которые беспардонно вломились в нашу жизнь в полной уверенности, что имеют на это право, и желание поквитаться с ними. Я еще не знала, как это сделаю, но была уверена, что расплачусь с ними сполна не только за нас с дедом, но и за Галину с Людмилой.
Тут мои мысли приняли несколько другое направление. А как обстоят дела с Галкиной квартирой? Если я права, и неизвестным действительно нужен был дневник, то неудача могла навести их на мысль поискать еще и там. Решив отложить уборку разоренного кабинета на ближайшие выходные, я решительно поднялась с дивана и поехала к Галке.
Я заперла машину и собралась идти к подъезду, как вдруг мне под ноги кинулся персиковый пудель и радостно запрыгал рядом, норовя лизнуть руку.
― Ты чей такой красивый? ― поинтересовалась я.
Тут же сзади раздался голос:
