― Хорошо хоть мать их до этого не дожила, ― горестно вздохнула Нина Тихоновна. ― Не видит, что случилось с ее кровиночками. Она, бедная, одна их растила, муж еще молодым помер. А уж как она девочек своих любила! На двух работах трудилась, только б лишнюю копейку в дом принести. Представляешь, весь день на кондитерской фабрике у конвейера отстоит, а вечером подъезды у нас в доме моет. Я ей иногда говорила, чтоб не рвала так жилы, пожалела б себя, а она ни в какую. Не хотела, чтоб дочки чувствовали, что без отца растут. Они у нее ни в чем отказа не знали: и в спортивную школу ходили, и музыке учились, и отдыхать каждый год ездили. Всегда чистенькие, аккуратненькие, а как подросли, лучше них во дворе никто не одевался. Особенно Людмилу баловала, та постарше была, а личиком и смекалкой похуже Галки. А уж как радовалась, когда Людмила замуж собралась! И то правда, мужа дочка себе хорошего выбрала: и сам справный, и не пьет, и образование имеет. Он тогда инженером на заводе трудился. Денег мать у всей округи назанимала, а Людмиле приданое справила и свадьбу сделала. Говорила, теперь Галю осталось замуж выдать и можно отдохнуть! Только мы предполагаем, а Господь располагает! Не удалось ей бедной отдохнуть. Только-только с долгами рассчитаться успела, как слегла и в одночасье померла.
Старушка пригорюнилась и замолчала, я тоже загрустила. На ум вдруг пришло, что с Галкой мы знакомы около года, а о ее жизни я практически ничего не знала. И дело здесь не столько в моей занятости и поглощенности семейными проблемами, сколько в Галкином характере. Приветливая и с виду очень отрытая, она, в сущности, о себе говорила крайне мало. Я не могла припомнить, что б она рассказывала о неурядицах на работе или о взаимоотношениях с подругами, а уж о своей семье так и вовсе никогда не говорила. С ее сестрой я сталкивалась несколько раз, когда заезжала проведать брата, знала, что та замужем и живет отдельно, но это, пожалуй, и все, что мне было известно. Людмила всегда куда-то торопилась и мы с ней едва успевали поздороваться и переброситься парой фраз, как она исчезала. Я не страдаю излишним любопытством, поэтому подругу брата расспросами не донимала, сама же она предпочитала внимательно слушать собеседника, а на вопросы, если они возникали, отвечать сдержанно. Раньше я принимала ее поведение, как должное, и не задумывалась над его причинами. Мне даже нравилась такая манера общения, она казалась мне признаком хорошего воспитания, а теперь вдруг пришло в голову, что Галина была очень скрытной. Не могу сказать, что меня эта скрытность обидела, в конце концов, у каждого свой характер, но немного неприятно стало. Получалось, что я относилась к ней с большим доверием, чем она ко мне, я делилась с ней своими радостями и неурядицами, а она предпочитала отмалчиваться и держать все в себе.
