Ага, как же! Пыталась я читать одного из мэтров - классиков современной концептуальной литерату-ры. Уж как его у нас пиарили, как его у нас хвалили, одно время было, какую волну не включи - тут же его фамилия из динамика. Двадцать страниц. Первой мыслью было 'не доросла'. Пять-десят страниц. Второй - 'переросла'. Конец книги. Третья мысль была самой длинной: 'Блин, убей автора - спасешь дерево!'.
Знаете, читать полторы сотни страниц на каннибально-фекальную тематику меня впредь и Аллах не заставит. Я уж молчу про сексуальные извращения, которыми щедро засыпаны книги автора. И я из принципа этого урода не назову! Пусть больше никого от него не тошнит!
А потом я просто решила для себя, что буду читать, что хочу! Почему - нет?! Кто-то любит мясо, кто-то вегетарианец, а кто-то живет с аллергией на рыбу. Но живет же! И я жить хочу! И буду! И не стану обращать внимание на вопли критиков! Им за это деньги платят! Даже такса, говорят, есть. Столько-то за помои, столько-то за розовую воду. Жизнь...
- О чем думаешь, ребенок? - мама присела рядом, привычно взъерошила мне волосы... и меня вдруг проняло. Я уткнулась носом в ее костюмчик, не обращая внимания на косметику и изумленные взгляды со всех сторон.
- Мам, я тебя ужасно люблю!
- Знаю, - мама смотрела так ласково, что слезы потекли сами собой. - Я тебя тоже люблю, малень-кая моя...
- Извини, что я так редко об этом говорю. Я жуткая свинья. Но я очень вас люблю. И я так рада, что у меня есть и ты, и дед...
Мама ничего не говорила. Просто гладила меня по волосам. И противный комок постепенно начал от-ступать куда-то назад.
Я их люблю. Больше всего на свете. Это - моя семья. И если понадобится - я ИПФовцам глотки зу-бами буду рвать. Но! Моя. Семья. Неприкосновенна.
И если мне понадобится убить кого-нибудь для лучшей доходчивости этого постулата - я сомневать-ся не буду. А ведь мое признание в связи с вампиром и их подставляет под удар. Убить меня за такое мало...
Маме я об этом не скажу. Деду скажет Мечислав. Ох...
Славка!
Интересно, что поделывает этот... а как будет 'отрыжка семейства' - только мужского рода?
***
Станислав Евгеньевич Леоверенский на данный момент валялся на кровати и был весьма и весьма недоволен и кроватью, и квартирой, да и всей своей жизнью - тоже.
Недовольство копилось и зрело в нем уже давно, как раковая опухоль во внешне красивом и здоро-вом теле. Но если рак можно было вырезать, то недовольство Славка не мог выплеснуть нигде. И ни-как.
