- Вы в порядке?
Сванти усмехнулся.
- Не самый подходящий вопрос для мужчины. Мне следовало спросить об этом вас!
Они поглядели друг на друга и рассмеялись. А потом одновременно, как один, обернулись и начали осматривать склон.
Легкий ветерок ласково гладил холмы, шуршал сухой листвой - и больше ни звука. Сколько бы апачей не затаилось вокруг, они ничем себя не выдавали.
- Вы как железное дерево, - улыбнулась Мириам. - Рождены для этой страны.
На тучах гасло последнее золото заката, вдали угрюмо чернели Четыре пика. Полнеба загораживала темная громада Рокинстрау. И вокруг ничего подозрительного.
Опустив винчестер, Сванти стер с него пыль, проверил Затвор и загнал еще несколько патронов. Скорее всего, апачи на время отступили, и можно было спуститься в каньон, но им не хотелось уходить.
- Я всегда восхищаюсь растениями пустыни, - сказала Мириам. - Они такие выносливые и экономные. Стоят себе голые, сухие, даже нет ни былиночки. Будто знают, что им нужно подождать, чтобы пойти в рост. А как только пройдет дождь, сразу же преображаются - выпускают листья, цветут и дают семена, а потом моментально снова прячутся в себя.
- В пустынях Калифорнии вдоль промытых ручьями оврагов растут дымовые деревья, слышали? - спросил Сванти. - Их так называют оттого, что издали они похожи на дым над степным костром. Так их семена прорастают только после того, как их основательно обмолотит и побьет о камни бурный дождевой поток. Им тоже для роста хоть редко, но нужна вода.
Над плоской вершиной Рокинстрау небо разгорелось тускло-красным огнем. Вечернюю тишину прорезал призывный пронзительный крик перепелки. Над головой с щелканьем пронесся козодой, а на темно-синем небе словно далекая свеча зажглась одинокая звезда.
- Пора идти, - сказал он, но они все медлили.
Пустыня засыпала... Лишь слабый ветерок шелестел листвой и чуть слышно гудел в ветвях можжевельника, да в какой-то невидимой расщелине среди скал сыпалась галька.
- Мне здесь нравится, - призналась Мириам. - Я с удовольствием осталась бы здесь жить. Эта древняя прекрасная земля создана для человека.
- Если ты ищешь старые тропы, - задумчиво отозвался Таггарт. - Сразу узнаешь, как только увидишь... За долгие годы под солнцем пустыни их камни покрылись налетом пыли. Но так и тянет идти по ним бесконечно. И следовал я им многие мили... Человек порой стоит на древней тропе и не догадывается об этом, если только не умеет разбираться в таких вещах. Но издалека древние дороги отчетливо видны.
