Континент сохранял некоторую независимость от короля Риррел. Несмотря на способность к мгновенному перемещению, здесь поддерживались в хорошем состоянии дороги, соединяющие города. Люди продолжали возделывать поля, однако, когда Звезды покинули Риррел, духи Земли отказались подчиняться своим жрецам: земля оказалась слишком истощена. С тех пор жрецы Земли — лишь высокопоставленные чиновники без всякой власти над стихией.
— …Я читал и плакал, — рассказывал между тем Стратол, — как на глазах у тысяч людей растаял мост, соединявший Аникодор с северным материком Иссэро, где находился дворец короля Кольфиара — последнего правителя Риррел. Тысячи колесниц, сотни тысяч лошадей и людей рухнули с необозримой высоты… Это случилось на рассвете, после ночи, которая накрыла весь мир туманом. Трудно представить себе более захватывающее, более страшное и — более поучительное зрелище. А потом…
— Потом жители Аникодора пришли в себя после катастрофы, — Эстрил продолжил рассказ старика, хотя не понимал, зачем ему, образованному человеку, бывший наставник еще раз втолковывает прописные истины. — И обнаружили, что ни перемещаться, ни общаться между собой по воле мысли они больше не могут, а природа отказывается исполнять желания человека и превращать свою плоть в необходимые для него предметы. Однако отчаяние было недолгим. Древнее знание Аникодора из достояния немногих опять стало основой жизни всего континента. Жрецы всех стихий, кроме Земли, сохранили связь с духами. Прошло несколько столетий, и в небо взмыли ниметоны, а по океанам поплыли куоты. Пытаясь восстановить разорванные связи, аникодорцы организовали несколько экспедиций на другие континенты. В результате выяснилось, что Аникодор — единственное место, где живут настоящие люди, а не вырожденцы. Но Аникодором всегда правили самые мудрые и благородные, они не собирались бросать своих бывших собратьев на произвол судьбы. И теперь у каждого из нас есть только одна цель: мир должен снова объединиться под властью Аникодора. Это знают даже дети, господин Стратол.
По губам старика скользнула невеселая улыбка. Он сидел в кресле, закутавшись в платок, и был похож на большую задумчивую птицу.
— А знают ли дети, знаешь ли ты, мой мальчик, каким образом должно произойти это объединение?
Стратол, не мигая, смотрел в глаза своему ученику, и Эстрил смутился. Действительно, то, что по долгу службы он знал о планах Сената, несколько отличалось от того, что рассказывал он своим мальчикам в школе. Но он не собирался обсуждать это ни с кем, даже со Стратолом. В первую очередь — со Стратолом.
