— А если он и в самом деле малевал свой пейзажик, а потом кайфовал безо всяких свидетелей? — отозвался Вадик.
— Э, нет, — улыбнулся Шеремет и потянул вторую бутылку, — не был он вечером на этюдах. Эту братию я немного знаю. Он бы заставил нас поехать на то место, и показал бы ямки от треноги, и все свои окурки нашел бы на предмет научного свидетельства, сколько надо времени, чтобы такой этюд написать и такое количество «Флуераша» высадить… Здесь что-то другое.
Сагайда придвинулся к столу:
— Я так понимаю, что «дурошлеп» из города вечером не выезжал?
Шеремет утвердительно кивнул, смакуя лимонад.
— Тогда у нас не круг, а сектор поисков. Он повернул со Степной, правый поворот, — Сагайда взял фломастер и начал набрасывать схему. — Обмолвился, что «сокращал». Так?
— Да.
— Город парень знает хорошо. Теперь смотрите: в трех кварталах по Степной есть еще одна сокращенка. Улица, идущая от Двенадцатого квартала. На ней одностороннее движение, но в такое время ездят без знаков. Днем там стройка… Ну-ка…
Сагайда наклонился над папкой, разыскивая заключение трассологической экспертизы.
Прочитал — и улыбнулся:
— Так и есть.
Частички цемента, речной песок, кирпичная крошка — это однозначно…
— На самой стройке, — продолжил Сагайда, — столько времени делать нечего. Следовательно, Двенадцатый квартал.
— А что, может быть… — протянул Шеремет.
Вадик даже поднялся:
— Надо сейчас же туда проскочить. Еще не вечер, бабули все на скамеечках. А мы знаем и цвет машины, и номер…
Сагайда, наверное, мечтал о несколько ином продолжении вечера, но колебался недолго:
— Погнали. Я еще пару ребят прихвачу…
— Давайте, давайте, — одобрил Шеремет. — И если возвратитесь сюда раньше меня, то вдвоем ожидать не обязательно. Вадим доложит.
— Так, значит, вам нужна машина?
— Можно забирать. — И к Сагайде: — У тебя еще найдутся свободные?
— Условно — свободные. Человек пять наскребу.
— Троих — достаточно. И еще: нужен судмедэксперт и два металлоискателя. Звони. Сбор — здесь.
Через три часа, когда возвратились Сагайда с Вадиком, в гостиничном номере изменилось немногое. Горел свет — хоть как ни долог июньский день, но и он заканчивается, — в кресле рядом с Шереметом устроился упитанный умник, эксперт, а на журнальном столике лежал грязный черный револьвер системы «наган».
«Орлики» застыли, разинув рты. Матвей Петрович полюбовался зрелищем и спросил:
— Слушайте, братцы, а нельзя ли еще водички раздобыть? Пьется как не в себя.
— Матвей Петрович! — возопил Сагайда, прижимая здоровенные свои ладони к груди. — Да что там вода! Шампанского! А если вы еще и стрелка вычислили — целый ящик! Мускатного!
