Так я размышлял, когда мы, разгрузив машину с досками, отдыхали в тенечке. Волынцев ушел по приказанию начальства куда-то, помкомотделения в тех вон кустиках заседает с ремнем на шее, некому меня спрашивать по уставам… Благодать!
А недолго она длилась. Только стал размышлять о днях недели, как Митя Скворцов меня спросил:
— А где ты в Риге купался, в реке?
А, это народ обсуждает, как хорошо бы сейчас на речку сбегать искупнуться. А фиг его знает, где здесь речка есть…
— По всякому, Мить. Можно и в речке, можно и в озере, можно и на море съездить. Верст тридцать по железной дороге. Где тебе больше нравится. Мне больше нравилось в озере.
— А почему в озере?
Вот ведь болтливый.
— Мить, мне нравится потому, что в озере есть и глубокое место, и мелкая заводь. На глубине – вода холодная, в заводи теплая. Поплавал в холодной, поплыл в теплую. А в море и в реке вода одинаковая.
Митя что-то еще хотел спросить, но тут в разговор включился Коля Ручьев и стал рассказывать про какое-то страшное озеро у себя на родине, которое само по себе бурлит, и по нему острова сами плавают. И что, когда мужики у одного богатея лес рубили, то он, чтоб их от порубок отвадить, насильно в это озеро окунал пойманных порубщиков. Одного купания хватало, чтоб с перепугу больше не рубили. А спрошу я, где это такое страшное.
— Коль, а где это озеро расположено?
— Да на север от нашего Уржума, верст эдак с сотню на север. Я там не бывал, это мне дед рассказывал. Он неподалеку на Буйском заводе работал.
Э, доживет Коля до моего времени, не то еще услышит и узнает. Все газеты будут про НЛО писать, про аномальные зоны, про разных чудищ у нас под боком. Наверное, все газетчики всех своих бабок опросили, какие страшные рассказы им в детстве рассказывали. А потом их страхи переводят в репортажи. Не, ну я понимаю, что где-то в заднице мира или Сибири может, какая-то хрень жить, в тех местах, где люди раз в два года мимо пролетают! Но когда мне по радио гонят про реликтовых обезьян, которые живут в Ленинградской области, то я скажу, что на трезвую голову такое нести позорно! А мож, и про маму ведущего кое-что скажу.
— Отделение, встать! Стройся!
Отдохнули, называется. Это Волынцев вернулся. И куда-то нас повели. Да еще по дороге Волынцев погонял нас, заставив в цепь рассыпаться при угрозах врага то с тыла, то спереди.
Потом скомандовал: "Воздух!" и понаблюдал, как мы в кучу сбились, хоть и залегли. После чего рассказал, что в боевых условиях нам всем одной бомбы хватит, если так кучковаться будем. А если бомба будет хорошая, то и могилы рыть не придется. Он такую воронку на финской войне видел, так что места еще много останется. Тут Коля спросил Волынцева, а чья это бомба была, наша или финская.
