Насвистывая веселую песенку, Нирэль спустился на нижний уровень каземата, за спиной глухо топал Хыргу-орк.
— В какой камере Ало Трой? — спросил он у вытянувшегося в струнку этажного надзирателя. «Спал, собака», — подумал эльф, разглядывая красные следы от ладони на правой щеке худого, с длинным носом, надзирателя. Заспанно поморгав маленькими, глубоко посаженными глазками, тот глянул на список, висящий на стене, и бодро выпалил:
— В восьмой, ваша милость!
— Открывай, — приказал Нирэль.
Длинноносый снял с пояса связку ключей и засеменил к восьмой камере. Ишь, бежит, зад придерживает, понял, что застукали спящим на посту.
— Здравствуй, Ало! — радостно, как любимому родственнику, сказал эльф, заходя в камеру, громко хрустя костяшками пальцев, вслед за ним в камеру через узкую дверь протиснулся громада-орк.
В глазах пленника при виде посетителей заплескался животный страх. Как приятно сознавать, что тебя уважают. Ало Трой сжался в комок и забился в дальний угол, грязные худые ноги скребли гнилую солому.
— Трой, дружище, ты мне нужен! — так же весело продолжил Нирэль, страх в глазах арестанта сменился ужасом.
— Нет, не надо, я все сказал! Я все сказал! — По впалым щетинистым щекам потекли слезы, пленника начала колотить дрожь. Да-а, поломал его Нирэль капитально.
— Хырг, как тебе не стыдно, так запугал бедного мага. Нехороший орк, — дурачился Нирэль, орк весело захохотал. — Ты же у нас разумник, Ало? — Быстрые кивки в ответ. — Как хорошо, для тебя есть маленькое задание, возьмешься?
— Какое?
— Так, мелочишка. Надо научить одного варвара алату, ни словечка не понимает, поганец. На исполнение тебе будет дан один день.
— Я же умру, мозг отключится! У меня нет резерва, совсем! Надо сформировать все матрицы и вложить их непосредственно при прямом визуальном и тактильном контакте, да я просто от физического истощения сдохну, не успев ничего сделать! — ступив на родную стезю, начал быстро говорить пленник.
— Выбор у тебя, друг мой, небольшой, либо ты сдохнешь так, либо с тобой развлечется малыш Хыргу, он у нас орк изобретательный и умирать ты будешь долго-долго. — Глаза орка загорелись, как у маньяка, любящего наслаждаться мучениями жертвы, Троя опять начала колотить дрожь.
— Я, я согласен…
— Вот и ладно, видишь, можно договориться полюбовно, а не обзываться собаками. Сказал бы все сразу мастеру Удо и нам не пришлось бы знакомиться, впрочем, о чем это я. Ты правильно сделал, что продолжал молчать, знакомство с таким отличным парнем, как ты, просто находка для меня! Относительно физических кондиций ты, конечно, прав. Каземат не курорт и кормежка здесь соответствующая, но ради тебя я что-нибудь придумаю, — и оставив ласково-шутливый тон, Нирэль жестко продолжил: — Даю тебе, тварь, два дня, чтобы отожраться и сформировать перекладные лингвоматрицы, на третий придется отрабатывать кормежку. Если варвар не заговорит на алате и ты не сдохнешь, то тобой займется орк. Все понял?
