В четырехцилиндровом двигателе «модели Т» было 20 лошадиных сил (меньше, чем в некоторых сегодняшних садовых тракторах «Джон Дир»), и это позволяло машине развивать скорость до 40 миль в час при расходе бензина почти 20 миль на галлон.[10] В 1909 году «модель Т» выиграла трансконтинентальную гонку Нью-Йорк — Сиэтл. Позднее выяснилось, что Форд сжульничал: сменил в дороге двигатель машины, — однако победа успела создать ему огромную рекламу.
В 1913 году, после переноса производства на завод в Хайленд-Парк, Форду пришла в голову идея движущейся сборочной линии — по примеру конвейеров на мясоупаковочных заводах в Чикаго, которые, по сути, были «разборочными» линиями. Форд опробовал новый метод на сборке двигателей и коробок передач и вскоре распространил на все производство — с огромным выигрышем в продуктивности. С целью дальнейшего упрощения процесса он постановил, что вместо прежних красного, зеленого и синего вариантов покупатели отныне могут заказать «модель Т» «какого угодно цвета, лишь бы он был черным». По иронии судьбы, краска называлась «японская черная эмаль». Знал бы Генри, что сделают японцы с Детройтом век спустя, возможно, выбрал бы другой цвет.
Благодаря использованию конвейера цикл производства сократился с 13 часов до 90 минут. В начале следующего года, 5 января 1914-го, Форд сделал ошеломляющее заявление: его компания немедленно начинает платить своим рабочим пять долларов в день — то есть в два с лишним раза больше их прежней ставки. Форд учредил в компании социальный отдел, чтобы, как позже пояснил журнал Time, «дополнительные средства использовались исключительно на улучшение жилищных условий, покупку молока, фруктов, овощей и автомобилей „форд“ — но никак не на спиртные напитки и разгульный образ жизни».
Как и рассчитывали Форд и его помощники, пятидолларовый день обеспечил «Форд мотор» широчайшее общественное уважение и солидное продвижение на рынке. Продажи «модели Т» подскочили, а сам Форд был завален письмами от благодарных рабочих, которые теперь могли не отдавать детей в прислуги. Однако другие промышленники были в ярости, и 7 января, через два дня после заявления Форда, The Wall Street Yournal разразился тирадой о том, что Форд «своим социальным начинанием совершил экономические промахи, если не сказать преступления».
Но Форд позиций не сдавал, мотивируя свою политику тем, что его работникам должны быть по карману его автомобили. «Если работодатель не делится своим богатством с теми, кто сделал его богатым, — писал он в 1926 году в книге „Сегодня и завтра“ (в соавторстве с Сэмюэлем Кроутером), — богатств у него скоро не останется». В итоге акция, задуманная по меньшей мере частично коммерческой, быстро приобрела глобальное социальное значение, создав в американском обществе предпосылки к развитию среднего класса.
