– Как давно вы занимаетесь Алексом?
– Я с ним в постоянном контакте. Его семейная ситуация очень хрупкая, и условия жизни не идеальные. После последней попытки самоубийства Синди власти угрожали определить мальчика в приемную семью.
Я подумала, что это не такая и плохая идея, пусть Майкл придерживался противоположного мнения, но решила, что пока рано делать выводы и ставить под сомнение его точку зрения.
Я постучала пальцем по лежавшей передо мной толстой папке.
– А что же нужно? – спокойно спросила я, обратив внимание, что Майкл повысил голос, упоминая о приемной семье, а его бледное лицо вдруг раскраснелось.
– Для начала, декларация индивидуальных потребностей. – Он помолчал. – Когда я услышал, что в городе появился новый детский психиатр… Что ж, вы можете представить мое облегчение. – Он улыбнулся, и внезапно я испугалась: а вдруг не оправдаю его надежд.
– Конкретнее, Майкл. Пожалуйста.
Он наклонился вперед, уперев локти в колени, его взгляд уперся на мои ноги. Кашлянув, он поднял голову и произнес:
– Дело в том, доктор Молокова, что я сторонник «Знаков безопасности».
Я смотрела на него.
– Это австралийская модель защиты детей.
– Я знаю, что такое «Знаки безопасности», – промолвила я.
Действительно знала, потому что интересовалась этим. «Знаки безопасности» – система защиты детей, основанная на активном привлечении семьи для ее создания с тем, чтобы и необходимое лечение дети получали в рамках семьи. Большинство ее сторонников категорически не приемлют методы лечения, которые лежат в основе моей работы.
– Послушайте, я хочу, чтобы вы пообещали не разбивать эту семью. Поверьте мне, они нужны друг другу, и я против, чтобы какой-нибудь бюрократ, действуя по инструкции, отправил этого мальчика…
– Моя единственная задача – выяснить, какое лечение необходимо мальчику, – я говорила четко и медленно, надеясь, что его это успокоит.
Майкл нервно, даже с мольбой, смотрел на меня. Этот мальчик многое для него значил. Не только профессионально: я видела, что Майкл принимал его судьбу близко к сердцу. Подметила в нем налет комплекса героя: усталый вид свидетельствовал о постигших его разочарованиях. После долгой паузы он улыбнулся, прежде чем налить себе кружку моего крапивного чая. Выпил, хотя его и передернуло от отвращения.
Я поднялась, заметив, что до нашей встречи с Алексом остается двадцать минут. Майкл закрыл папку и аккуратно сунул ее в брифкейс.
– Вы выглядите уставшей. – Он улыбнулся, давая понять: его слова выражают сочувствие, а не порицание. – Давайте я сяду за руль?
