Мой отец.
Полисмен, который стоял посреди дороги, что-то прокричал второму. Тот достал рацию и начал что-то в нее говорить. Полисмен, стоявший на проезжей части, потянулся к кобуре, чтобы достать из нее пистолет, и тут синяя машина остановилась, мой отец выпрыгнул из нее и наставил пистолет на полисмена.
Все произошло очень быстро, и я подумал, что на мгновение отвлекся и что-то пропустил. Женщина, катившая коляску, закричала и вбежала в почтовое отделение. Кто-то выскочил из магазина, схватил маленькую девочку, которая кормила голубей, и скрылся за дверью, захлопнув ее за собой. Еще один мужчина просто застыл, будто превратился в лед. Молодой полисмен поднял руки.
– Не стреляй! – крикнул он, в его голосе слышалось предупреждение – не страх, но я находился достаточно близко, чтобы видеть его лицо, потное и напряженное.
Второй полицейский уже достал пистолет и нацелил его на моего отца. Я очень испугался.
А мой отец – нет. Он не отрывал взгляда от полисмена, стоявшего посреди дороги, и я видел, что глаза у него такого же цвета, как и у меня, но в мою сторону он так и не посмотрел.
– Поблизости еще один патруль, – сказал полицейский постарше, по-прежнему держа на мушке моего отца. – Не надо этого делать, приятель. Далеко вам не уйти.
Мой отец взглянул на водителя, словно решил о чем-то спросить его, и в ту же секунду полисмен постарше выстрелил в моего отца, но пуля пролетела мимо и разбила лобовое стекло синей машины. Мой отец развернулся и прицелился. Молодой полицейский выхватил пистолет, но отец успел выстрелить первым.
Я это видел, как в замедленной съемке.
Мужчина, который застыл на месте, выронил банку с колой.
Голуби взлетели в воздух.
Небо отскочило от мокрой дороги.
Полицейский повернул голову в мою сторону. Губы как-то странно искривились, лицо расплылось. Кровь выплеснулась изо лба красным рогом.
Мой отец повернулся, и я услышал еще один выстрел. Он треснул, как рождественская хлопушка, только гораздо громче, и от грохота меня замутило. Второй полицейский взмахнул руками, его колени подогнулись, и он упал. А когда я посмотрел на моего отца, он уже сидел в синей машине. Водитель резко нажал на газ, взвизгнули, проворачиваясь, покрышки, и автомобиль умчался.
Подняв голову, я увидел, что нахожусь не рядом с полицейским КПП и не на сцене. Каким-то образом оказался в гримерной перед зеркалом, военную форму уже снял, оставшись только в трусах и черных ботинках. Лицо влажное, рот красный, меня трясет. Я поднял руку, и она тоже тряслась. По ней текла кровь. Кто-то стоял позади. Бонни Николлс.
