– Миллион долларов.
– Перестань, Шуберт. Как могут часики стоить миллион долларов?
– Ты об этих, что на тебе, в медальоне?
– О! Делапьер заметил! Ну да. Этот безумец все-таки их купил. Мне в подарок, единственный раз в жизни он сделал мне подарок, вы же знаете, как мы тогда поженились. Диван с креслами достались мне от тетки, а холодильник купили на статью, которую Жоан написал для «Сервисно де эстудиос де Уркихо»…
– Сколько?
Это был приказ, и прозвучал он из плотно сжатых уст Вентуры.
– Скажи нам наконец, сколько. Иначе зачем заводить этот разговор.
Жоан не успел остановить ее. Мерсе охрипшим голосом произнесла:
– Семьсот тысяч песет.
Шуберт осенил себя крестным знамением, а остальные вперились в часики с таким укором, словно они были повинны в том, что так дорого стоили. Мерсе овладела положением и позволила всем разглядеть как следует и потрогать часики.
– На оборотной стороне написано: Тиффани.
– А на завтрак у вас – кофе с бриллиантами.
Луиса попыталась удержать его:
– Не будь педантом и не читай морали.
– Я хотел поднять разговор в цене.
На этот раз Луиса окончательно повернулась к Вентуре спиной и осталась наедине с Тони Фисасом. Как будто никого не было вокруг, в воображении Вентуры вереницей промчались обрывки былого: встречи украдкой, ложь, обещания, заверения, что было на самом деле, а что на словах, что сбылось, а что чудилось, как знать, но призрак Тони Фисаса всегда опасно нависал над их убогими буднями, и особенно над тяжкими буднями Луисы – женщины, сиделки, труженицы.
– Ты захватила его целиком. Оставь немножко и для других.
Луису передернуло от негодования, она вспыхнула, но Фисас, успокаивая, положил ей руку на плечо, а Шуберт призвал:
– Послушайте.
– Что там слушать?
Все-таки они стали слушать, и не напрасно, Шуберт оказался прав. В ожидании следующего выступления пианист играл: долгие незавершенные аккорды, точно отдельные мазки, нащупывающие гармонию.
– Что он играет?
Тони Фисас знал:
– Это из «Музыки молчания» Момпоу.
– Вот что значит иметь слух.
– Вот что значит использовать Момпоу как фоновую музыку при работе и к тому же прочитать очерк «Послание Момпоу» сорбоннского философа. Обратите внимание – кажется, будто каждый палец у него сам по себе, каждый звук прозрачен и ясен. Надо достичь высот Шопена, чтобы овладеть этой неповторимой магией фортепиано.
– У Шопена были маленькие руки.
Удивленные взгляды устремились на Вентуру, но тот не захотел объяснить, что значила его загадочная фраза.
