— Вы в мире взрослых рас. Иной закон. Здесь нет самой возможности прямой агрессии, мы миновали такой этап. К тому же ваши домыслы о сути проблемы ложны… во многом.
— У меня на глазах имперский тэй привел в исполнение приговор. Это было сделано так же цинично и жестоко, как у меня дома. Тот же закон. Может, несколько реже применим и не так громко. Может, он стал частным случаем. Но моя правда сейчас важнее и, увы, она может быть честнее вашей надежды.
— Вы предвзято относитесь к империи, — поморщился Хусс.
— Хотите посмотреть ту казнь? Мне будет больно, но я покажу.
— Я знаком с обстоятельствами. Статус того человека давал основания назвать его действия предательством. Принятое решение для нас чудовищно, однако оно не нарушает законов. — Он поморщился. — Так бывает. Чудовищно — и не нарушает.
— Ага.
Он посмотрел на меня в упор, тусклыми, ужасающе усталыми глазами без малейшей надежды, пусть на самом донышке. Он знал, что я могу быть права. Просто выхода не осталось.
— Погодите, так не бывает, — уперлась я. — Почему нельзя обмануть, если вас шантажируют?
— Шесть послов в свидетелях договора. Мы уважаем закон.
— В договоре будет прописано то, что вы в действительности желаете получить или вернуть? Гарантии по вашему прямому интересу есть?
— Нет.
— Тогда к чертям собачьим эти сопли с честью. Ваша честь не может быть дороже того, ради чего вы уже вытерли ноги об гордость. Собственную.
Он помолчал и прикрыл глаза. Я отчетливо увидела, до чего же он — змея. Уже ночь, ему холодно. Он бы предпочел спать, свернувшись в углу. Или в норе… Он бы хотел зарыться в сердцевину старой планеты, лишь бы подальше от всего, что творится на поверхности и выше. Гюль поймала мои мысли, быстро поменяла режим в комнате, которая притворялась без Кита обычной и не делала важного сама. Стало жарче и светлее. Гость встрепенулся.
— Договор составлен. Мы просмотрели его. Мы уже формально дали согласие.
— Ладно. А если они откажутся от подписанного?
— Невозможно. От такого не отказываются.
— Ясно. Тогда… тогда прошу об одолжении. Завтра в полдень я, габбер по должности, желаю лично прочесть договор и засвидетельствовать. После этого вы его торжественно подпишете.
— Мы — что?
— Договор на бумаге. Я же дикая, — скорбно вздохнула я. — Медленно и старательно прочту, вникну, все послы поприсутствуют… Исполнят что угодно церемонное, как положено. Каждому копию, вот что важно, я сама проверю идентичность. Затем я немедленно убираюсь восвояси, если вам угодно. Молча.
