— Да уж, с атипичностью у вас облом. — Я покосилась на Гюльчатай и сообщила ей, что выбрала имя для общения — ну, это самое. Молчит, зараза. А вдруг тут вообще другая сказка? Ладно, пока пробуем свои идеи, чужих все равно негде занять. — Он бросил тебя? Давай рассмотрим вариант: просто накладка и он забыл. Вас таких много при нем? Или я все путаю и те то думаю? Видишь ли, сегодня день потеряшек. Любящие родители умудрились не заметить пропажу младенца в тонну весом. Мы их нашли, уж как радовались, не передать.
— Потерял, — глаза обрели осмысленность и наполнились надеждой. — Божественный потерял и страдает.
Блин, урод, если не страдает. Голос у этой Гюль глубокий, бархатный. Рыдает она искренне, глазищи — обзавидоваться можно. Серо-синие, с переливом. При перемене света они меняются как хамелеон к зеленому и лиловому. Рисунок радужки узорный. Кожа нежнейшая. Ресницы вообще, укорачивать впору: в брови упираются и царапают край ткани платка. И все это совершенство под завязку набито лебединой верностью, как подушка — пухом. Значит, головой вниз без вариантов, с восторгом грядущей встречи. Кто такой циник? Лебедь со встроенным стоп-краном, ага…
— Гюль, давай спустимся, сядем и спокойно обсудим, как тебе поскорее найтись.
— Взрослое трудоспособное существо, чьи данные не включены в базу, имеет право на час утилизации окислителя, — вмешался Вася. — Затем оно либо выдворяется в габ-центр для дальнейшего разбирательства, либо получает новый код и направляется для найма по списку имеющихся запросов. — Он помолчал и добавил: — Я предупредил. Еще есть десятая доля часа на принятие решения.
— Имя у тебя есть? — заторопилась я.
— Нет, — тихо и обреченно выдохнула Гюль и взгляд её снова стал пустыней. — Божественный зовет, и мы знаем, кого. Зачем имя?
— Вася, у неё тип метаболизма со мной совместим?
— Подтверждаю.
— Гюль, я приглашаю тебя в гости до выяснения нашего дела, — улыбнулась я. — Я же габбер и имею право на гостей.
— Бесплатно? — заморгала жертва галактического домостроя, упрямо глядя вниз.
— Совершенно. Не считая трепа и сказок. Ты сказки как — знаешь? В моем мире всякие Шахер-роскошные-зады могут травить до бесконечности про принцев и коварных джиннов.
— Петь умею, играю на любых инструментах, — заморгала она, торопясь стать полезной гостьей. — Только ваши божественные не должны звать, и я не смею смотреть на иных божественных. И еще…
— Договорились. Садись на габарита и поехали в гости.
