— Нет.
— Вот и парашют! — совершенно счастливо улыбнулся Игль, охотно принимая свой и без подсказки начиная его прилаживать.
— Слушай, ты, типа человек, — процедил Уильям, привычно проверяя снаряжение, своё и напарника по прыжку. — Какого черта тебе надо на самом деле? Хватит корчить рожу хорошего мальчика!
— У меня есть один вопрос и одно дело к капралу Вэйну, — Игль едва удержал на лице серьёзность. Он продолжал ощупывать ремни и пряжки. — Но позже.
— Так.
Уильям остро пожалел, что не смог пристрелить ловкого сукина сына. Игль с самым невинным видом поморгал и шепотом сказал: мол, еще не все потеряно, вдруг да парашют не раскроется? Как же, пустые надежды, все тщательно проверено. В работе нельзя допускать небрежности. Но было бы — поделом. Невесть кто явился, чтобы пародировать полковника. А сам полковник, теперь это несомненно, от начала до конца продумал свою встречу с бывшим сослуживцем и использовал даже исполнение мечты Поля во благо этого вот ублюдка. Не землянина! То есть — не человека в понимании капрала Вэйна. Уж точно не американца. Нелегала планетарного масштаба! От истории за милю несёт дерьмом. И запах теперь понятен: спецслужбы. Свои и чужие.
Самолетик немного попрыгал по неровному полю и резво полез вверх, отчаянно задирая нос и хрипло завывая. Небо делалось все синее и глубже. Оно снова принимало в свои объятия капрала, готового, если быть честным с самим собой, прыгать дни напролёт.
Но от этого прыжка не осталось привычного чувства радости. Игль одним своим присутствием отравлял день. Слишком много мыслей, напряжения и подспудного подавленного ожидания невесть чего.
Псих после прыжка, конечно, напросился в гости и нагло полез первым в кемпер. Охнул, спрыгнул со ступеньки и убежал, чтобы тут же вернуться с двумя порциями чего-то ресторанного, заказанного заранее и упакованного на совесть.
— Какого черта ты не требуешь соблюдать секретность и палишься по полной? — задумался Уильям, когда ресторанная жратва на сковороде стала горячей и значит, годной к поеданию.
— А кто поверит тебе? — безмятежно улыбнулся Игль. — Хотя есть и второе важное соображение, более тонкое. Ты эмпат и, значит, сам чуешь на уровне вне рассудка, что стоит рассказывать, а что — нет. Итак — вот мое дело.
Игль провел рукой над столом, оставляя чуть светящийся след, который сразу раскрылся в объемную карту, загустел до непрозрачности. Присмотревшись, Уильям опознал горный заповедник западного побережья, где когда-то, в детстве он пару раз бывал. Игль нагнулся и обвёл пальцем участок карты с глубоким каньоном в центре.
