— Положи сюда, — распорядился Джулиан. — Почту, я имею в виду. Остальное оставь там, где лежит книга учета, и можешь быть свободен.
Тэтчер молча сделал, как было велено. Впрочем, как обычно.
Джулиан, сломав восковую печать, развернул письмо и поспешно пробежал глазами. Он требовал, чтобы дважды в неделю сообщали о положении дел на его фабриках, и у него давно уже вошло в привычку начинать рабочий день с них. Производительность труда по-прежнему остается высокой, писал его агент, а уровень производства — стабильным.
Просто отлично. После волны забастовок в начале года Джулиан взял за правило приглядывать, как идут дела на фабриках. Может, поэтому все попытки извне возбудить недовольство в среде трудившихся у него рабочих не имели особого успеха. Впрочем, неудивительно — Джулиан платил своим работникам намного больше, чем владельцы соседних фабрик, и делал все, чтобы над ними не висела угроза увольнения. Дошло даже до того, что он лично приезжал на каждую фабрику и часами убеждал рабочих, что их не заменят машинами и они сохранят свои рабочие места.
Впрочем, для самого Джулиана в этом не было ничего необычного. Он давно уже вывел для себя формулу успеха — делай все, чтобы твои рабочие видели, что ты о них заботишься, и наградой тебе будет стабильный рост производства и не менее стабильные доходы. Репутация его фабрик, выпускавших исключительно прочные, высококачественные ткани, была общеизвестна — он то и дело получал заказы от военного министерства и клал в карман неплохую прибыль. За последние десять лет каждый десятый солдат Британской империи носил шинель из шерсти, производимой на его фабриках. А когда раненых доставляли в госпиталь, на их раны накладывали повязки из льняного полотна, которое исправно поставляли ткацкие предприятия мистера Белла.
Теперь, когда война закончилась, экономика Англии пребывала в глубокой депрессии. Правда, богачей это не касалось — денежки у них водились по-прежнему. Мистер Джеймс Белл делал все от него зависящее, чтобы все самые известные драпировщики, торговцы тканями, мебельщики и обивщики закупали материалы исключительно на фабриках «Эгис». А Джулиан Беллами в то же самое время то и дело вводил в моду что-то новенькое, обеспечивая лавочникам и галантерейщикам непрекращающийся поток покупателей.
Он снова вызвал к себе Тэтчера.
— Вот, — объявил он, поспешно нацарапав подпись на договоре аренды, после чего протянул документ секретарю. — А благотворительному обществу передайте, что мы вскоре пришлем им чек. И сообщите, что я дам распоряжение, чтобы им доставили со складов излишки теплой одежды.
