— Мистер Беллами, ваша светлость. — Фарадей судорожно дернул головой. — Прошу извинить, что не могу приветствовать вас как полагается.
— Питер Фарадей, — кивнув, пробормотал Морланд после минутного замешательства. — Простите… не сразу вас узнал.
— Ну, когда мы встречались в последний раз, все ваше внимание было приковано к картам, — хохотнул Фарадей.
— Что привело вас в Лондон?
— Позвольте, я объясню, — вмешался Джулиан. После чего в нескольких словах рассказал о своих успехах — вернее, о почти полном отсутствии таковых — в расследовании убийства Лео. Потом объяснил, как его вдруг осенило проверить тюремные и судебные записи. — Нанятый мною человек уже делал это вскоре после гибели Лео, но в то время у нас не было ни одного мало-мальски приличного описания убийц. Пару недель назад мне удалось наконец выяснить их имена. Оба в точности соответствуют описанию, данному Корой Данн. Утром следующего дня, когда убили Лео, оба оказались за решеткой — кстати, задержали их меньше, чем в миле от того места, где было совершено нападение. Их осудили за взлом, проникновение в чужие владения и попытку ограбления. Приговор — шесть месяцев каторжных работ.
Эшворт удивленно присвистнул.
— Должно быть, это они. Слишком уж много совпадений.
Джулиан кивнул.
— Срок они отбывают в плавучей тюрьме, однако ровно через неделю обоих должны выпустить. Предлагаю отправиться туда на рассвете, чтобы встретить их прямо на причале. Как представители высшего сословия и вдобавок обладатели громкого титула, — он покосился на Эшворта с герцогом, — вы можете потребовать, чтобы их сразу же взяли под арест. Фарадей даст показания, и наши голубчики окажутся за решеткой, даже не успев почувствовать запах свободы.
— Я ведь уже говорил, когда вы приезжали в Корнуолл. — Фарадей тяжело вздохнул. — Все произошло слишком быстро… Вряд ли я смогу их опознать.
— Что ж, будем надеяться, что встреча с ними освежит вашу память, — проговорил Джулиан, смерив Фарадея тяжелым взглядом. — А если нет, тогда придется послать за Корой.
— Простите, что не привез ее с собой, — покаялся Эшворт. — Как-то не поднялась рука тащить бедняжку в Лондон прямо посреди медового месяца.
— Очаровательная мисс Данн вышла замуж? — оживился Фарадей. — Боже, какая жалость! С ума вы тут все посходили, что ли, что вдруг разом решили распроститься с холостяцкой свободой? — забеспокоился он. Джулиан заметил, как рука его покрепче сжала трость.
С этими словами он вдруг побледнел и тяжело рухнул на скамью. Видимо, стоять подолгу Фарадею до сих пор было трудно, а гордость не позволяла бедняге в этом признаться, решил Джулиан.
