Вместо обещанного шиллинга Джулиан сунул каждому по кроне. Он еще не забыл, каково это — голодать. В их возрасте он согласился бы сплясать босым на раскаленных углях, посули ему кто-нибудь шестипенсовик. В глазах маленького Джулиана шестипенсовик казался неслыханной удачей — за него они с матерью могли три дня подряд получать по миске горячего супа — каждый. Точнее, четыре — он, и две — мать, поскольку она всегда старалась незаметно отлить половину своей порции в его миску. А на крону они с матерью могли бы пировать целую неделю.
К тому времени как троица дрессированных пуделей покинула сцену, Джулиану удалось отогнать горькие воспоминания. Положив руку на спину Лили, он подтолкнул ее к освободившимся местам и усадил на обитую бархатом скамью. Через пару минут на сцене появился фокусник в костюме Арлекина. Наконец и он, сорвав свою долю аплодисментов, покинул сцену, и огни в зале стали постепенно гаснуть.
Занавес плавно пополз вверх, и спектакль начался. Лили нагнулась к Джулиану, и он почувствовал на щеке ее теплое дыхание.
— Спасибо.
И отодвинулась так быстро, что Джулиан принялся гадать, уж не почудилось ли ему. Но тут рука Лили, шевельнувшись, коснулась его руки. И это прикосновение неожиданно вернуло Джулиана в прошлое — в то время, когда он, впервые почувствовав себя юношей, жил, казалось, лишь для того, чтобы вдохнуть легчайший аромат женских духов или на мгновение почувствовать, как его колена касается обтянутая шелковым чулком женская нога. Цепь легких побед сделала его циником — теперь при мысли об очередной интрижке Джулиан испытывал лишь усталость, граничившую со скукой.
Только не в том случае, когда речь шла о Лили. Если честно, то Джулиан не помнил, чтобы он за прошедший год чувствовал себя таким счастливым, как сейчас.
Взволнованный, как мальчишка, он осторожно скосил на Лили глаза. Она сидела, вытянув шею, не сводя глаз с актеров на сцене. В свете огней рампы глаза Лили сияли, точно звезды. Капюшон сполз на плечи, дав возможность незаметно любоваться копной спутанных кудряшек и полуоткрытыми яркими губами. Поглощенная представлением, Лили ничего не замечала.
Позже Джулиан мог бы поклясться, что не услышал ни слова из того, что говорилось на сцене.
— Боже милостивый, — всплеснула руками Лили, — можно подумать, ты не слышал ни слова из всего спектакля. Как такое возможно? — ухватившись за руку Джулиана, она вслед за ним семенила к выходу. Густая толпа зрителей напирала со всех сторон, и Лили пришлось прижаться к Джулиану. — Ты и правда не знаешь, понравилась ли тебе пьеса?
