Закрыв глаза, она попыталась отделаться от ощущения беды.
— А в кино мы идти не хоти-и-м. — Уилл легонько потрепал ее по щеке. — Ты, наверно, мечтаешь затащить меня к себе? Только боишься, что я перестану тебя уважать. Спешу заверить — я и так тебя не уважаю.
— Спасибо, утешил. — Она поднялась на ноги. — Идем. К тебе. Хочу увидеть твой сад.
Стоя в прихожей, Белла ждала, пока Уилл уберет разбросанные вещи.
— Две минуты! Дай мне две минуты!
Из кухни раздалось звяканье сваленной в раковину посуды и шум воды.
— Я иду! Кто не схоронился, я не виноват! Не ждать же мне в прихожей, пока ты разгребешь все, что скапливалось годами.
— Просто посуда от завтрака осталась. Если я одинокий мужчина, то это еще не значит, что я неряха.
— Конечно, нет. О, какой необычный миниатюрный коврик! — Она наклонилась и что-то подняла.
Он выхватил носок у нее из рук, засунул его в карман брюк и открыл дверь в сад.
— О, Уилл… — Белла засмеялась от восхищения.
— Я так и думал, что тебе понравится, — довольно ответил он.
По городским стандартам сад Уилла был довольно большим. Он пошутил, что не стоило его ей показывать, вдруг она расскажет о том, что видела, а это противоречит всем общепринятым представлениям о том, каким должен быть сад. Среднестатистический сад должен быть четко организован и соразмерен своему архитектурному окружению. А сад Уилла… Он бы не посоветовал заводить такой сад никому из клиентов, потому что в неумелых руках он слишком легко мог превратиться в хаос. Этот сад был похож на красивейший лес. Там был пруд с ирисами, тростником и лилиями, постепенно переходящий в небольшое болотце, засаженное водяными растениями с широкими листьями и цветущими примулами, прямыми и аккуратными, как послушницы на молитве.
Под перголой, оплетенной белым и голубым клематисом и ярко-зеленым хмелем, стоял небольшой столик и две простые скамьи.
— Сейчас тепло, давай я вынесу лампы, и мы посидим в сумерках, — предложил Уилл.
Словно бабочка в поисках нектара, спешила она от одного уголка сада к другому. Все здесь радовало ее глаз: вишня с гладкой корой цвета махагон, белые колокольчики с серебристой филигранной листвой, крохотные папоротники, растущие прямо на стене, такие же, какие он посадил и у нее.
— Можно? — Глаза Беллы загорелись.
— Естественно, ты туда смотришь с тех пор, как вошла.
Она побежала в дальний конец сада, где среди ветвей огромного дуба разместился подвесной домик. Всю свою жизнь она мечтала о таком. Когда она была маленькая, его не было ни у одной ее подружки. А теперь, стоя прямо под ним, она увидела, какой он большой, явно не для детей.
