— Я так и знала. Раньше ты был женщиной. Или наркобароном. Или мотал срок. О ужас, неужели ты журналист?
— Белла, я малость преувеличил, заказ не такой срочный.
— Да, и когда же им нужны эти росписи?
— Только через шесть недель. Понимаешь, я тогда вернулся домой и понял, что у меня больше нет никакого предлога для встречи с тобой. И мне стало так плохо.
У Беллы сжалось сердце. Нет, так нельзя. Этот разговор… Он не нужен. Она не готова. Думала, что готова, но нет. Она отвернулась к раковине набрать воды, да так и осталась стоять, держась за прохладный металлический кран.
— Белла, я с тобой разговариваю. Повернись ко мне, пожалуйста.
— О'кей, о'кей. Я просто пить захотела. В день нужно выпивать не менее восьми стаканов воды, это очень полезно для кожи.
— Спасибо за информацию, она как раз к месту. Белла, раз уж я начал… даже не знаю, как сказать… Я никогда раньше не связывался с клиентками. Возможно, это нарушение профессиональной этики и теперь меня на пушечный выстрел нельзя к тебе подпускать, но… Но ведь между нами что-то промелькнуло, ведь так? Не мастак я говорить…
Белла сложила руки на груди и посмотрела на Уилла:
— Не мастак?
За его левым плечом она увидела фотографию Патрика. Она виднелась лишь наполовину: один коричневый сапог, одна вельветовая штанина, один рукав непромокаемого плаща, уголок сжатого рта, один темный глаз.
— О, черт. Молодец, Уилл, славное начало. — Он с грохотом поставил кружку на стол. — Чувствую себя каким-то уродом. Так, значит, ничего не было?
— Чего — ничего?
— Мы столько часов провели вместе, столько болтали, делились сокровенным — и для тебя это ничего не значит?
— Нет, почему же, мне нравилось с тобой общаться.
— Такое впечатление, что ты говоришь не обо мне, а о друге по переписке.
Она пожала плечами.
— Ничего не значат все те взгляды, которыми мы обменивались? — Он двинулся к ней.
Не поднимая глаз, она открыла было рот, чтобы ответить, но… он был уже так близко. Она чувствовала его тепло, запах его кожи. Тот самый запах, к которому она уже так привыкла за многие дни, что они работали вместе. Она чувствовала его каждый раз, когда он наклонялся показать ей, как правильно отсекать ветви, когда тянулся за ее спиной к верхней полке за кружками.
Белла прижалась к кухонному столу, схватившись за его округлый край. Если бы он только не стоял так близко…
— О, Белла… — тихо произнес он и вдруг, схватив ее за руки, заключил в объятия.
Белла дернулась, словно от удара. В топе с короткими рукавами ей нечем было защититься от его прикосновений, пальцы Уилла скользили по ее голой коже.
