— Ага. Так ты с ними в хороших отношениях?
— Налей-ка себе лучше чаю, — вместо ответа Белла кивнула Уиллу на чайник. — Заварка в голубой банке со специальной крышечкой от любопытных взрослых. А кофе — в правом ящике стола.
— Папа, ну подойди, — тихо прошептала Белла, мечтая, чтобы трубку взял отец.
— Алло! Это я.
— Белла, дорогая! Как мы рады! — в голосе матери звучали едва прикрытые панические нотки.
Белле представилось, как та стоит в гостиной, теребя шелковый шарф, и в отчаянии оглядывается в поисках Джеральда.
— Ну, как… дела?
Ты всю жизнь собираешься жить одна?
— Как дом?
Что-то ты к себе не приглашаешь.
— Получили от тебя открытку. Хорошо, что лампа тебе понравилась. А то я так волновалась, что она не подойдет к твоему интерьеру.
Тебе не угодишь.
— Она смотрится очень элегантно, спасибо, мама, — ответила Белла, надеясь, что обмен любезностями завершен и что Алессандра позовет наконец отца к телефону.
— А я снова начала рисовать, — вдруг сообщила она матери.
Черт, ну кто тянул ее за язык! Сейчас пойдут снисходительные усмешки: «Белла снова играет в художницу, как забавно».
— Как замечательно, дорогая! Очень приятно слышать. Жаль, что ты в свое время бросила этим заниматься. Талант надо развивать.
Ты никогда не можешь ничего довести до конца.
Нет, мама всегда найдет к чему прицепиться.
— Ну, где там папа?
— Я сейчас его позову, — на обоих концах линии раздался тихий вздох облегчения. — Джеральд! Белла звонит.
Перед Беллой возник Уилл с вопросительным видом и изобразил жестами, как будто наливает чай.
— Да, пожалуйста, — кивнула она.
— «Да, пожалуйста» что? — прорезался на том конце линии голос отца.
— Приветик, папа. Как у тебя дела? Я тут потихоньку разбираюсь с домом.
— И правильно. У тебя кто — Вив? Передавай ей от нас привет.
— Нет, это не она. Я последовала твоему совету…
— Ради разнообразия, наверно, — засмеялся Джеральд.
— Ой, да ладно. Короче, у меня сейчас садовник.
— Хорошо. Как он, разбирается?
— Подожди, я у него самого спрошу. Уилл? — прокричала она в сторону кухни. — Мой отец желает знать, разбираешься ли ты в садоводстве.
Уилл появился в дверях:
— Скажи ему, что я самоучка. Научился по детскому набору «Мой садик» в одиннадцать лет.
— Папа, ты слышишь?
— Ну, ничего, пойдет. Он женат?
— Папа! Откуда я знаю? Ты еще хуже, чем Вив.
— Так женат или нет?
— Понятия не имею. Может, и нет. Ну какая мне разница?
В дверях опять возник Уилл.
— Печенье хочешь? — произнес он. — При такой творческой работе, как у нас, без печенья не обойтись.
