Прорубая во льду отверстие, я мысленно прикидывал места для остальных прорубей. Пожалуй, « рассудил я, их надо пробить не только здесь, но и на ближайших ручьях, может, даже и на Выдрином.
Не успел я подумать о прорубях, как сразу же спросил себя: а в самом ли деле это так необходимо или я просто выискиваю удобный предлог заехать к Фарлею? Но, в сущности, какая разница? Я все равно знал, что непременно поеду туда.
Путь предстоял долгий и утомительный, но я плотно позавтракал и пустился в дорогу, прихватив в подарок Фило пакет с медвежьими плюшками. Для этой поездки я выбрал рослого чалого мерина.
Когда я поднялся на гребень холма над ранчо Фарлея, то, если судить по солнцу, было почти три часа пополудни. По дороге я дважды останавливался, чтобы прорубить отверстия во льду Южного рукава Подветренного ручья и ручья Тули.
Ветер усиливался. Над землей стелились снежные вихри. Выехав из соснового леска, я остановился над обрывом, пытаясь найти место для удобного спуска к ранчо. И тут вдруг до меня дошло, что я не вижу жилища Фарлея.
Я тупо смотрел прямо перед собой, не веря собственным глазам. Может, снег сбил меня с толку, может, я заплутал?
Нет… Внизу еще виднелись занесенные снегом полуразрушенные коррали. Но, что ни говори, а сама хижина исчезла…
Мое сердце неистово забилось, во рту пересохло. Отбросив все сомнения, я ринулся вниз по склону.
Спустившись на прогалину, я обнаружил среди сугробов развалины дома. Соскочив с коня, раскидал снег и увидел, что бревна опалены огнем. Один из пролетов изгороди лежал на земле. Я понял, что это значит: на столб накинули веревку и рывком повалили забор. Я видел, как таким способом валили изгороди многих мелких фермеров.
Тут-то я и испугался… Однако, обыскав окрестности, я так и не обнаружил трупов. Что бы ни случилось с Фило и Энн Фарлей, здесь их не было.
Внезапно мой чалый заржал.
По склону долины спускались два всадника. Заметив меня, они чуть отъехали друг от друга, а я схватился за винчестер, и стал осматриваться в поисках убежища. Укрыться было негде. А на фоне свежевыпавшего снега я представлял отличную мишень.
Конь мой тем временем болтался по двору, чему я был несказанно рад, поскольку знал, что так он не застоится и в любой момент может пуститься вскачь.
Я знал обоих всадников. Младший, Джонни Айвс, слыл отчаянным головорезом. Поговаривали, будто он убил человека в Кит-Карсоне, что в Колорадо, и еще одного — у Доан-Стор на Техасской тропе. Но доподлинно я знал только про одного, павшего от его руки, да и тот был дряхлым индейцем из Глендлива.
