И все же меня беспокоила одна мысль: если бы те двое нашли нас, что бы они сделали?
А ведь нам предстояло еще не одну ночь провести под открытым небом…
Сказать по правде, я не так уж хорошо знал эти края. В свое время я работал в районе Милка и Муселшелла, а как-то весной сгонял скот у Литтл-Миссури. Но именно в этой части страны я побывал несколько раз, хотя мне и довелось останавливаться в лагере Джастина на ручье Повешенной Женщины.
Да еще как-то совсем давно я помогал перегонять стадо бычков из Бразоса в Техас, на ранчо Бокселдера близ Икалаки. Путь вел мимо Майлс-Сити. Так что, в общем-то, окрестности были мне немного знакомы, хотя я и не стал бы претендовать на роль знатока этих мест.
И еще однажды я останавливался в таком же лагере, когда мы возвращались из Дыры-в-стене, что в Вайоминге.
В тот год мне как раз стукнуло девятнадцать, и я был преисполнен задора. Отряду, преследующему конокрадов, нужно было подкрепление, вот я и присоединился к ним. Да, мы заставили удирать мошенников от нас так, что только пятки сверкали. Гнали их до самого лаза в той здоровенной красной скале. А потом мы притормозили…
Когда стрелок с хорошей винтовкой заляжет среди скал, он задаст жару любому, кто попробует сунуться в Дыру.
Короче, мы отступили и, рассудив, что вовсе не собираемся ловить конокрадов, повернули прочь и поскакали обратно, в лагерь на Чистом ручье. Там наш отряд распался.
Лагерь стоял среди деревьев на невысоком уступе за ручьем Повешенной Женщины. У бревенчатой хижины в два окна располагался корраль. Неподалеку находился брод, по которому обычно переправлялись через ручей. Брод этот был хорошо виден от двери хижины.
Когда мы с Эдди подкатили к лагерю, в дверях хижины стоял Бад Оливер, а прямо перед ним оседланный конь.
— Вы свою смену приняли, — выпалил он, не скрывая раздражения. — Теперь тут все ваше.
С этими словами он вскочил в седло.
— А ты не захватишь с собой эту повозку? — удивился я.
— Нет, черт возьми! Если Джастину нужна повозка, пусть сам ее и отвозит. А я убираюсь из этих краев.
Бад, тощий как жердь парень с ястребиными чертами лица, всегда был упрям, точно дикий жеребец, но раньше я не думал, что впридачу он еще и отъявленный трус.
— Похоже, тебе не терпится уехать… В чем дело, Бад? — спросил я.
— Да, не терпится, — отрезал он. — И вам советую сматываться. Хуже этого места в жизни не видел.
Минуту спустя он уже скрылся в облаке пыли.
Эдди восседал на мешке с картошкой.
