В общем, когда с подарками было покончено, все благодарности озвучены, наша честная компания со мной во главе переместилась в столовую.
Снейп позаботился о том, чтобы выставленная на столе еда оставалась свежей, какие-то чары и еда остается горячей. Потом спрошу у него, что это за чары.
Мы рассаживаемся за столом и начинаем поглощать все представленные блюда. Все очень вкусно. Видимо единственное, что не удается Снейпу в готовке, это выпечка, думаю я, и улыбаюсь, вспоминая наши ночные кулинарные подвиги.
Мои мысли весь вечер витают вокруг его персоны. Я с ноткой сожаления и грусти думаю о том, что его все же нет за этим столом. Всего два дня, а я уже сожалею, что его нет в зоне видимости. Куда катится этот мир?
Да, эта ночь многое изменила. Его поведение здесь, в этом доме, вне школы, слишком отличается от того, к какому я привык. Это интригующе и как-то… правильно, что ли. Как будто этот человек решил приоткрыть завесу своей тайны специально для меня. От этой мысли меня бросает в жар, но я заставляю себя переключиться на общение с сидящими рядом друзьями.
В половине одиннадцатого, после нескольких весьма витиеватых тостов, провозглашенных в мой адрес Сириусом, и залихватской песни, исполненной Хагридом без какого-либо намека на мелодию, а так же после четвертого бокала вина, мы переходим к торту.
А ведь получилось действительно вкусно, думаю я, засовывая в рот кусочек пропитанного ромом воздушного коржа. Я, почему-то, чувствую облегчение, когда никто из моих гостей не интересуется, кто готовил все эти угощения.
Еще через час мои гости начинают прощаться, и я понимаю, что вечер закончен. «Слава Богу», - вдруг понимаю я. Мне хочется сказать спасибо Снейпу за все, что он сделал, но сделать это при таком количестве народа означает привлечь к данному факту слишком большое внимание, а оно это нежелательно. Не знаю почему, но мне не хочется афишировать то, насколько спокойно мы можем общаться. В голову вновь приходит мысль, что это слишком личное, чтобы делиться этим с кем-то еще.
Когда, попрощавшись с друзьями, я подхожу к Сириусу, уже стоящему перед камином, он вдруг говорит:
- Хорошо, что эта летучая мышь-переросток не стал портить нам праздник своим присутствием, - а потом, уже обращаясь ко мне. - Ну, ладно, Гарри, бывай, если что - присылай сову и не скучай здесь, обещаешь?
- Обещаю, Сириус, - говорю я с неизвестно откуда взявшимся раздражением, но он этого не замечает.
