А он ничего от меня не захочет, сейчас, лёжа в полумраке спальни, разбавленном мягким светом ночника, я особенно чётко это осознаю.
Ничего и никогда, никогда, Хэрри, никогда плюс ничего равняется пустоте, она снова взводит невидимый арбалет, накручивает пружину. Сознание может забыть об очищении, я способен только дышать через зубы, опять сжав ими многострадальную нижнюю губу. Боль физическая отвлекает, и тогда я впиваюсь ногтями в ладони, этого мало, мало, на тумбочке у кровати колется на части чашка, из которой я пил перед тем, как лечь, пил разведённое в воде успокоительное, и я думаю, если добавить прямо в кровь те капли, что остались на черепках, всё будет хорошо. Всё будет хорошо, если взять вот этот, взять и макнуть в кровь, продираясь через кожу, она мешает... мешает войти сваренному им зелью, а ведь он - зелье и есть, он весь в нём, я принимаю его в себя, хоть так, хоть каплю. Капли Снейпа и боли хватает, чтобы из глаз потекло, я уже привык к этим слезам, они топят и уносят лёд, они означают, что я смог, я остановил.
Открывается дверь, оглушающе бьётся о стену, но мне лень поднимать голову, и я сообщаю длинным бледным пальцам, выдирающим из моей руки окровавленный черепок:
- Я остановил. Остановил.
А дальше мне не хочется ни смотреть, ни слышать. И я закрываю глаза и проваливаюсь в безмолвие...
... которое длится мгновение, а может, гораздо больше, потому что теперь в глазах лунные сумерки спальни - свет погашен, я лежу, укрытый одеялом, а у изголовья кровати, откинувшись на спинку стула и сложив руки на груди, кто-то сидит. Я тянусь за палочкой, чтобы сказать «Люмос», но кто-то голосом Снейпа тихо спрашивает:
- Хочешь пить?
- Нет, - шёпотом отвечаю я.
- Тогда лежи спокойно. Спи.
Это не может быть Снейп. Чтобы убедиться, не нужен свет, я подвигаюсь к краю кровати, утыкаюсь носом в пахнущую горько и пряно ткань, подтягиваюсь ближе и сворачиваюсь калачиком, почти положив голову ему на колени. Это точно не Снейп, потому что он остаётся сидеть, вздыхает и натягивает мне на плечи одеяло.
- Спи, - повторяет он и опускает тёплую ладонь на мою макушку.
Сплю.
Просыпаюсь не оттого, что выспался. Утро. Сердце почему-то заходится в рваном ритме, рука затекла, словно я ухватил ночью край чёрной мантии, да так и спал, сжимая. Но в спальне нет Снейпа, как нет и крови на полу, и я теперь не знаю - может, это мне привиделось в бреду?
Разминаю пальцы, морщусь - от нестерпимо острого покалывания в руке, а не оттого, что вспомнил: сегодня нас с Геримоной ждут в Норе. И мне не удастся заглянуть зельевару в глаза - а вдруг там ещё есть тень ночных событий. Это было бы подтверждением их реальности. Но даже если бы и удалось - ты всё такой же наивный дурачок, Гарри, ничего там нет. Ничего. Тьма и пустота.
